Межполисные отношения. греция и окружающий мир

древнегреческий историк, писатель, биограф и моралист, автор более 250 произведений, большая часть которых утрачена, главное произведение - "Сравнительные жизнеописания"

Древнегреческий философ Плутарх, биография Плутарха, сочинения Плутарха, цитаты и афоризмы Плутарха, семья Плутарха, образование Плутарха, путешествия Плутарха, общественная деятельность Плутарха, писательская деятельность Плутарха, Плутарх и античная литература, самые знаменитые произведения Плутарха, сравнительные жизнеописания Плутарха, моралии Плутарха, произведения Плутарха, книги Плутарха, Аристотель и Плутарх

Развернуть содержание

Свернуть содержание

Плутарх - это, определение

Плутарх - это древнегреческий писатель, моралист, философ. До наших дней сохранилось не более трети произведений, большая часть которых объединена под общим названием «Моралий». К другой группе относятся «Сравнительные жизнеописания», включающие в себя 23 биографий знаменитых Древней и Рима, подобранных по сходству их исторической миссии и близости характера.

Плутарх - это один из самых знаменитых античных философов Греции, выдающийся биограф - автор жизнеописаний наиболее известных людей своего времени и древнего мира, историк, общественный деятель, моралист, политик, эссеист, известный писатель, автор более 200 произведений, в том числе «Сравнительных жизнеописаний», трактатов «Наставления о государственных делах», «О сребролюбии», «О любопытстве», автор мудрых изречений. Труды Плутарха по большей части не сохранились.

Плутарх - это автор «Сравнительных жизнеописаний» - это биографии великих деятелей греко-римского мира, объединенные в . Они имеют огромное значение для познания античной истории Греции и Рима, т. к. многие произведения писателей, из которых он почерпнул сведения, не дошли до нас.

Плутарх - это выдающийся древнегреческий мыслитель, трактаты которого освещают морально-этические вопросы - «Наставления о государственных делах», «О подавлении гнева», «О сребролюбии», «О любопытстве» и другие, а также некоторые из «Сравнительных жизнеописаний»: «Агесилай и Помпей», «Александр и Цезарь», «Демосфен и Цицерон».

Плутарх - это знаменитый античный философ, историк и политик из Херонеи, чьи сочинения составляют трактаты, в которых находит свое развитие традиция платонизма и полемические сочинения, направленные на опровержения положений философии стоиков.

Плутарх - это общественный деятель, писатель, историк и - одна из наиболее известных и популярных фигур античного мира.

Плутарх - это античный философ, который родился в 40-е годы 1 века в Беотии, в небольшом городке Херонея, где в 338 году до н. э. происходила битва между отрядами Филиппа Македонского и греческими войсками.

Плутарх - это древнегреческий писатель и историк. Главное сочинение - "Сравнительные жизнеописания" выдающихся греков и римлян (50 биографий). Остальные дошедшие до нас многочисленные сочинения объединяются под условным названием "Моралии".

Плутарх - это древнегреческий историк, писатель, автор историко-биографических и морально-философских сочинений.

Плутарх - это автор 250 сочинений, но сохранилось менее половины его трудов, около трети произведений. Большая часть сохраненных сочинений разделена на 2 группы: "Моралий" и вторая группа произведений, которые создал Плутарх - "Сравнительные жизнеописания".

Биография Плутарха

ок. 46-ок. 127 н.э. Дата рождения Плутарха

Точные даты неизвестны. Ориентировочно ок. 46 - ок. 127 н.э. Родился в 40-е годы 1 века в Беотии, в небольшом городке Херонея, где в 338 году до н. э. происходила битва между отрядами Филиппа Македонского и греческими войсками. Во времена Плутарха его родина была частью римской провинции Ахайя.

Известное о Плутархе

Образование Плутарха

Плутарх учился в Афинах, был жрецом Аполлона Пифийского в Дельфах, путешествовал в Египет, жил в Риме. Получил традиционное грамматическое и риторическое образование, которое он продолжил в Афинах, став слушателем в школе философа Аммония.

Кроме Аммония, у Плутарха были и другие учителя. Образование свое он дополнял чтением книг. Благодаря своей необыкновенно хорошей памяти он приобрел этим способом громадную ученость. Плутарх внимательно прочел сочинения греческих поэтов, ораторов, историков и философов и таким образом изучил историю и отечественную литературу. Он знал также изящные искусства и теорию музыки, естественные науки и медицину.

Путешествия Плутарха

Известно о многих путешествиях Плутарха. Он побывал в Александрии, центре тогдашней образованности, получал образование и в Афинах, бывал в Спарте, где изучал документальные источники по истории этой страны, посетил Платеи и Фермопилы, где и течение нескольких столетий праздновалась победа греков над персами, и Сарды, славившиеся богатой архитектурой храмов.

Был в Элевсине, знаменитом афинском пригороде, где совершались популярные во всем греческом мире мистерии. Побывал в Коринфе у Фермопил, в Риме и других исторических местах Италии. При посещении Александрии он знакомился с географией, обычаями и мифологией Египта. Путешествуя по Малой , беседовал со старожилами, знакомился с бытом, традициями народов, их преданиями о далеком прошлом.

Эти путешествия для творчества Плутарха как историка имели особое значение. Он увидел своими глазами знаменитые места, связанные с крупнейшими историческими событиями и людьми, жизнеописания которых он оставил потомкам. Высокая образованность, широта знаний помогали ему завоевывать уважение, находить поклонников и покровителей.

Изречения и высказывания Плутарха

О ценностях

Знатное происхождение есть благо, но это - благо предков.

Богатство почетно, но это - дело счастья.

Слава желательна, но непостоянна.

Красота прекрасна, но преходяща.

Здоровье ценно, но легкоразрушимо.

Сила завидна, но она разрушается старостью и болезнями.

Образование - единственное, что божественно и бессмертно в нас; и две вещи лучшие в человеческой природе: разум и речь.

Из самых диких жеребят выходят наилучшие лошади, только бы их как следует воспитать и выездить.

Когда ты бранишь других, чтобы ты сам был далек от того, за что другим выговариваешь.

О самовоспитании

Бог - это надежда для храброго, а не оправдание для трусливого.

Всякое заблуждение пагубно, но там, где к нему примешивается страсть, оно пагубно вдвойне.

Злорадство - наслаждение чужим горем.

Желание мешает нам пользоваться тем, что мы имеем.

Животное от животного не отличается так сильно, как человек от человека.

Когда Солона спросили, какое государство самое благоустроенное, он ответил: «То, в котором не обиженные преследуют судом и наказывают обидчиков не менее, чем обиженные».

О людях

Из золотой чаши пить отраву и от друга коварного совет принять - одно и то же.

Истина дела, раз оно правильно изложено, несокрушима.

Как вороны налетают, чтобы, обсев, выклевать очи мертвых, так и льстец богатство неразумных растаскивает.

Клеветы и злоречия надо остерегаться, как ядовитого червя на розе, - они скрыты тонкими и лощеными оборотами.

Есть различия в замечаниях, касающихся телесных недостатков.

Горбоносый или курносый только усмехнется, если подшутить над его носом...

А вот намек на дурной запах из носа или рта крайне тягостен.

Лысые снисходительно относятся к подшучиванию над их недостатком, а имеющие глазное увечье - неприязненно...

И вообще различно отношение людей к своим внешним недостаткам: одного тяготит одно, другого другое...

Поэтому кто хочет, чтобы его поведение в обществе было приятно окружающим, должен учитывать их характер и нравы в своих шутках.

Надо учитывать и состав присутствующих: то, что вызовет у вышучиваемого смех в обществе друзей и сверстников, будет неприятно услышать в присутствии жены, или отца, или учителя...

Лесть подобна тонкому щиту, краской расцвеченному: смотреть на него приятно, нужды же в нем нет никакой.

Ловля с помощью отравы позволяет легко и быстро добыть рыбу, но портит ее, делая несъедобной; так и жены, которые ворожбою или приворотными зельями стараются удержать при себе мужей, чувственными наслаждениями пленяют их, но живут потом с умалишенными и безумными.

Почести меняют нравы, но редко в лучшую сторону.

Предатели предают прежде всего себя самих.

Речь политического деятеля не должна быть ни юношески пылкой, ни театральной, как речи парадных ораторов, плетущих гирлянды из изящных и увесистых слов...

Смелость - начало победы.

Совершать дурные поступки - низко, делать добро, когда это не сопряжено с опасностью, - вещь обычная. Хороший человек - тот, кто делает большие и благородные дела, даже если он при этом рискует всем.

Те, что жадны на похвалу, бедны заслугами.

У наказываемого не остается повода упорствовать против исправления, если он сознает, что наказан не в порыве гнева, а на основании беспристрастного изобличения.

Характер есть не что иное, как долговременный навык.

Человек здравомыслящий должен остерегаться вражды и озлобления.

Немного пороков достаточно, чтобы омрачить многие добродетели.

Непрестанно учась, к старости я прихожу.

Ни одно произнесенное слово не принесло столько пользы, сколько множество не сказанных.

Никакое тело не может быть столь крепким, чтобы вино не могло повредить его.

Мне не нужно друга, который, во всем со мной соглашаясь, меняет со мною взгляды, кивая головой, ибо тень то же делает лучше.

Мужество и стойкость потребны людям не только против оружия врагов, но и равным образом против всяких ударов.

Победившие спят слаще побежденных.

О жизни

Кто рассчитывает обеспечить себе здоровье, пребывая в лени, тот поступает так же глупо, как и человек, думающий молчанием усовершенствовать свой голос.

Малые погрешности кажутся большими, если обнаруживаются в поведении тех, кому доверена власть.

Медицина заставляет нас умирать продолжительнее и мучительнее.

Надежда есть и у тех, у кого больше ничего нет.

Нас делает счастливыми именно излишнее, а не то что всем необходимо.

Научись слушать, и ты сможешь извлечь пользу даже из тех, кто говорит плохо.

Не должно никогда ничего уничтожать, не будучи уверенным в возможности заменить уничтожаемое столь же выгодно.

Потребность любить создает привязанности вымышленные.

Почему на Кноссе обычай, чтобы должник выкрадывал свой у ? Может быть, так делали для того, чтобы можно было обвинить в грабеже и тем строже наказать неоплатного должника?

Сострадание - есть горе о чужом несчастье, зависть - есть горе о чужом счастье.

Учёность - единственное, что в нас божественно и бессмертно; величайшие преимущества, которыми одарена человеческая природа, это разум и речь.

У эллинов говорят умные, а дела делают дураки.

Ученик - это не сосуд, который надо наполнить, а факел, который надо зажечь.

Ученики - будут строить "завтра"

Человек может быть только тем, кто он есть.

Хотя мальчишки побивают лягушек камнями ради забавы, но лягушки умирают по-настоящему.

Я удивляюсь тому, кто допустил на своем столе искаженные формы мёртвых тел и потребовал для своего ежедневного питания то, что ещё так недавно представляло собою существа, одаренные движением, пониманием и голосом.

Знатное происхождение есть благо, но это - благо предков. Богатство почетно, но это - дело счастья. … Сила завидна, но она разрушается старостью и болезнями. Образование - единственное, что божественно и бессмертно в нас.

Беседа должна быть столь же общим достоянием пирующих, как и вино.

Болтун хочет заставить себя любить - и вызывает ненависть, хочет оказать услугу - и становится навязчивым, хочет вызвать удивление - и делается смешным; он оскорбляет своих друзей, служит своим врагам.

Высшая мудрость - философствуя, не оказаться философствующим и шуткой достигать серьезной цели.

Говорят, что природа для того каждому дала два уха и один язык, чтобы говорить меньше, чем слушать.

Два основных достояния человеческой природы - это ум и рассуждения.

Злоречивый язык выдает безрассудного.

Когда из мира уходит солнце, все омрачается; так же и беседа, лишенная дерзости, вся не на пользу.

Если похвально благотворить друзьям, то нет постыдного в том, чтобы принимать помощь от друзей.

Есть три способа отвечать на вопросы: сказать необходимое, отвечать с приветливостью и наговорить лишнего.

Мы часто задаем вопрос не в ответе нуждаясь, а стремясь услышать голос и снискать расположение другого человека, желая втянуть его в беседу...

Опережать с ответами других, стремясь захватить чужой слух и занять чужие мысли, - все равно что лезть целоваться к человеку, жаждущему поцелуя другого, или устремленный на другого взор стараться привлечь к себе.

Сила речи состоит в умении выразить многое в немногих словах.

Подчас не без пользы бывает заткнуть обидчику рот остроумной отповедью: такая отповедь должна быть краткой и не обнаруживать ни раздражения, ни ярости, но пусть она умеет со спокойной улыбкой немного укусить, возвращая удар; как стрелы отлетают от твердого предмета обратно к тому, кто их послал, так и оскорбление словно бы летит от умного и владеющего собой оратора назад и попадет в оскорбителя.

О семье

Поначалу особенно следует молодоженам остерегаться разногласий и стычек, глядя на то, как недавно склеенные горшки легко рассыпаются от малейшего толчка; зато со временем, когда места скреплений станут прочными, ни огонь, ни их не берут.

Порядочная женщина даже разговоры не должна выставлять напоказ, и подавать голос при посторонних должно быть ей так же стыдно, как раздеваться при них, ибо голос выдает и нрав говорящей, и свойства ее души, и настроение.

Справедливый муж повелевает женою не как хозяин собственностью, но как душа телом: считаясь с ее чувствами и неизменно благожелательно.

Супружеский союз, если он основан на взаимной любви, образует единое сросшееся целое; если он заключен ради приданого или продолжения рода, то состоит из сопряженных частей; если же только затем, чтобы вместе спать, то состоит из частей обособленных, и такой брак правильно считать не совместной жизнью, а проживанием под одной крышей.

Всякое дело у разумных супругов решается с обоюдного согласия, но так, чтобы главенство мужа было очевидным и последнее слово оставалось за ним.

Жена невыносима такая, что хмурится, когда муж не прочь с ней поиграть и полюбезничать, а когда он занят серьезным делом, резвится и хохочет: первое означает, что муж ей противен, второе - что она к нему равнодушна.

Жениться следует не глазами и не пальцами, как это делают некоторые, подсчитывая, сколько за невестой приданого, вместо того чтобы выяснить, какова она будет в совместной жизни.

Жены, которые предпочитают помыкать глупым мужем, нежели слушаться умного, напоминают таких, кто в пути предпочитает вести за собою слепца, чем идти за человеком зрячим и знающим дорогу.

Заводить собственных друзей жена не должна; хватит с нее и друзей мужа.

Целомудренная супруга должна показываться на людях не иначе как с мужем, а когда он в отъезде, оставаться невидимой, сидя дома.

Украшает женщину то, что делает ее более красивой, но делают ее таковою не золото , изумруды и пурпур, а скромность, благопристойность и стыдливость.

Умная жена, пока разгневанный муж кричит и бранится, хранит молчание, и лишь когда он умолкает, заводит с ним разговор, чтобы смягчить его и успокоить.

Не прав был Геродот, сказав, что вместе с одеждой женщина совлекает с себя стыд; напротив, женщина целомудренная, снимая одежду, облекается в стыд, и чем больше стыдливости между супругами, тем большую любовь это означает.

Суровость делает отталкивающим целомудрие жены, равно как и неопрятность - ее простоту.

Разговаривать жена должна только с мужем, а с другими людьми - через мужа, и пусть этим не огорчается.

Сластолюбивый муж делает жену распутной и похотливой; супруга порядочного и добродетельного человека становится скромной и целомудренной.

Избегать столкновений мужу с женой и жене с мужем следует везде и всегда, но больше всего на супружеском ложе...

Ссорам, перебранкам и взаимному оскорблению, если они начались на ложе, нелегко положить конец в другое время и в другом месте.

Злобе и вспыльчивости не место в супружеской жизни.

Замужней женщине к лицу строгость, но пусть эта резкость будет полезной и сладкой, как у вина, а не горькой, как у алоэ, и неприятной, словно лекарство.

Не на приданое, не на знатность, не на красоту свою следует полагаться жене, а на то, чем по-настоящему можно привязать к себе мужа: на любезность, добронравие и уступчивость, - и качества эти проявлять каждодневно не через силу, как бы нехотя, но с готовностью, радостно и охотно.

Кто держится с женой слишком сурово, не удостаивая шуток и смеха, тот принуждает ее искать удовольствий на стороне..

Любовь всегда многообразна как во многих отношениях, так и в том, что затрагивающие ее шутки одних тяготят и вызывают у них негодование, а другим приятны. Тут надо сообразовываться с обстоятельствами момента. Подобно тому как дуновение может погасить возникающий огонь вследствие его слабости, а когда он разгорится, придает ему питание и силу, так и любовь, пока она еще тайно возрастает, возмущается и негодует против раскрытия, а разгоревшаяся ярким пламенем находит в подшучиваниях пищу и отвечает на них с улыбкой.

Подобно огню, который в тростнике, соломе или заячьем волосе легко вспыхивает, но быстро угасает, если не найдет себе другой пищи, любовь ярко воспламеняется цветущей молодостью и телесной привлекательностью, но скоро угаснет, если ее не будут питать духовные достоинства и добрый нрав юных супругов.

Семья Плутарха

Биография Плутарха весьма скудна и может быть изучаемая преимущественно на основании сочинений самого же Плутарха, в которых он нередко делится с читателем воспоминаниями из своей жизни.

Плутарх был сыном Аристобула, который сам был биографом и философом. Отец Плутарха был несомненно зажиточный человек, но он не был аристократом. Не будучи аристократом, Плутарх не возводил свой род к слишком большой старине и не приводил никаких знаменитых героев из своих предков.

Известно только, что его прадед был свидетелем жестокостей солдат Антония в борьбе этого вождя с Октавианом. Но в какой должности был этот прадед – неизвестно. По-видимому, весь род Плутарха всегда принадлежал к классу образованных людей, любителей литературы, мифологии и разного рода преданий и легенд как вообще из истории Греции и Рима, так, в частности, из истории родного города Плутарха – Херонеи.

Этот городок, Херонея, всегда был довольно захолустным и малопопулярным местом. Но была одна историческая дата, благодаря которой этот городок прославился навсегда. Дело в том, что в 338 г. до н.э. при Херонее произошло то знаменитое сражение греков с македонянами, в результате которого греки потерпели окончательное поражение, и Греция навсегда осталась в подчинения македонским и последовавшим за ними властителям. В честь павших воинов греки установили на месте сражения пятиметровую статую льва из мрамора.

Греческая область Беотия, где находилась Херонея, никогда не славилась своей культурой или высокими нравами. Населявшие ее эолийцы всегда отличались большой свободой в нравственном отношении, склонностью к несдержанной и чувственной жизни, а также грубостью и жестокостью. Надо полагать, что культурная обстановка детства Плутарха и строгость нравов в его семье была причиной того, что Плутарх оказался человеком довольно далеким от этих отрицательных сторон окружавшей его общественности и даже прямым моралистом, который активно боролся с такими чертами.

Обеспеченность и образованность семьи дали Плутарху возможность рано приступить к школьным занятиям и ещё в юном возрасте стать высокообразованным человеком. Он получил традиционное грамматическое и риторическое образование, которое он продолжил в Афинах, став слушателем в школе философа Аммония.

Плутарх основательно изучал математику, философию, изящные искусства, риторику, теорию музыки, естественные науки и медицину. Он был любимым учеником Аммония, влияние которого сказалось на выборе Плутархом философского направления.Вернувшись в родной город,Плутарх с юношеских лет принимал участие в его , занимая различные магистратуры, в том числе видную должность архонта-эпонима.

Плутарха неоднократно направляли с политическими поручениями в Рим, где он завязал дружеские отношения со многими государственными деятелями. Близость к влиятельным кругам империи и растущая литературная известность принесли Плутарху новые почетные должности: при Траяне он стал проконсулом, при Адриане - прокуратором провинции Ахайя. Родной город Плутарха - Херонея, в греческой области Беотии.

Все представители семьи Плутарха обязательно образованы и культурны, обязательно высоки духом и отличаются безупречным поведением. Его дед Ламприй был просвещенным человеком, веселым и остроумным собеседником. Отец Аристобул хорошо знал историю, был знаком с философией, а два брата, Ламприй и Тимон, слыли людьми образованными, устроителями пиров и дискуссий на различные историко-философские и политические темы. Среда, в которой рос Плутарх, оказала большое влияние на формирование его мировоззрения, а семейные предания о знаменитых событиях и личностях вызывали интерес к истории.

Жена Плутарха, Тимоксена, в первые была упомянута в трудах Руалда 1624г. под названием "Жизнь Плутарха". О ней известно лишь из писем, адресованных ей Плутархом. О своей супруге Плутарх нередко говорит в своих сочинениях, и всегда говорит в самом высоком тоне. Она была не только любящей женой, но ей претили разные женские слабости вроде нарядов. Её любили за простоту нрава, за естественность поведения, за её умеренность и внимательность.

У Плутарха было четыре сына и одна дочь, которая, как и один из сыновей, умерла в младенческом возрасте. Плутарх настолько любил свою семью, что посвящал её членам даже свои сочинения, а по случаю смерти дочери нежное и возвышенное утешительное послание к собственной жене. По крайней мере, двое из сыновей Плутарха достигли совершеннолетия и в дальнейшем вместе с отцом организовали небольшую академию, где обучались и другие ученики Плутарха.

Общественная деятельность Плутарха

Вернувшись в родной город, он с юношеских лет принимал участие в его управлении, занимая различные магистратуры, в том числе видную должность архонта-эпонима. Плутарха неоднократно направляли с политическими поручениями в Рим, где он завязал дружеские отношения со многими государственными деятелями. Близость к влиятельным кругам империи и растущая литературная известность принесли Плутарху новые почетные должности: при императоре Траяне он стал проконсулом, при Адриане - прокуратором провинции Ахайя.

В родной Херонее П. основал философскую школу, посвятив себя педагогической деятельности; избирался архонтом, был включен на склоне лет в коллегию дельфийских жрецов.

Общественная деятельность Плутарха снискала ему большое уважение в Греции. Около 95 года сограждане избрали его членом коллегии жрецов святилища Аполлона Дельфийского. В его честь в Дельфах была воздвигнута статуя, от которой при раскопках в 1877 году был найден постамент со стихотворным посвящением.

Время жизни Плутарха относится к эпохе «эллинского возрождения» начала 2 века. В этот образованные круги Империи были охвачены стремлением подражать древним эллинам как в обычаях повседневной жизни, так и в литературном творчестве. Политика императора Адриана, оказывавшего помощь пришедшим в упадок греческим городам, не могла не вызвать у соотечественников Плутарха надежду на возможное возрождение традиций независимых полисов Эллады.

Литературная деятельность Плутарха носила прежде всего просветительский и воспитательный характер. Его произведения обращены к широкому кругу читателей и имеют ярко выраженную морально-этическую направленность, связанную с традициями жанра поучения - диатрибы. Мировоззрение Плутарха гармонично и ясно: он верил в высший разум, управляющий мирозданием, и похож на мудрого учителя, не устающего напоминать своим слушателям о вечных общечеловеческих ценностях.

Известные люди Плутарх

Писательская деятельность Плутарха

В произведениях Плутарха отразились лучшие стороны гармоничного эллинского миропонимания: добродушная искренность, нравственная теплота, спокойная умеренность в суждениях и так недостающий нашим современникам оптимистический взгляд на события и недостатки людей.

Даже если исключить подложные и сомнительные сочинения Плутарха, всё же список вполне достоверных и притом дошедших до нас сочинений является, по сравнению с другими писателями, огромным. До нас дошли сочинения историко-философского характера: 2 сочинения о Платоне, 6 - против стоиков и эпикурейцев.

Кроме того, имеются сочинения, посвящённые проблемам космологии и астрономии, психологии, этики, политики, семейной жизни, педагогики, антикварной истории. Плутарх написал несколько трактатов религиозного и религиозно-мифического содержания. Особенно нужно выделить его сочинения моралистического содержания, где он анализирует такие, например, человеческие страсти, как сребролюбие, гневливость, любопытство.

К весьма сложным по своей тематике можно отнести застольные и пиршественные беседы, составляющие, можно сказать, особый литературный жанр, а также собрания изречений. Все эти сочинения представляют собой один общий раздел, обыкновенно носящий малопонятное название Moralia. В этом разделе моральные сочинения, правда, представлены очень широко, и без этой морали у Плутарха не обходится почти ни один трактат.

Особый раздел сочинений Плутарха,и тоже огромный,тоже весьма популярный во все века, и, может быть, даже более популярный, чем Moralia,- это “Сравнительные жизнеописания”. Здесь можно найти и строго исторические данные, и моралистику, и увлечение искусством портрета, и философию, и беллетристику.

Плутарх и античная литература

Античное мировоззрение и античная художественная практика опираются на интуиции живого, одушевлённого и разумного космоса, всегда видимого и слышимого, всегда чувственно воспринимаемого, вполне материального космоса с неподвижной землёй посредине и с небом как областью вечного и правильного движения небесного свода. Всё это, безусловно, предопределено самим характером социально-исторического древнего мира.

В то время как последующие культуры сначала исходили из личности, абсолютной или относительной, а также из общества и уже потом приходили к природе и космосу, античная мысль наоборот, исходила из наглядной данности чувственно-материального космоса и уже потом делала из этого выводы для теории личности и общества.

Это навсегда определило собой подчёркнуто материальную, то есть архитектурно-скульптурную образность античных художественных построений, что мы, безусловно, находим у Плутарха. Итак, чувственно-материальная космология - вот исходный пункт мировоззрения и творчества Плутарха.

Плутарх и классический период античной литературы

Поскольку античная литература просуществовала больше тысячелетия, она прошла много разных периодов своего развития. Космология периода классики, а именно высокой классики, - это учение о мироздании в платоновском “Тимее”. Здесь дана ясная и отчётливая картина живого и материально-чувственного космоса со всеми подробностями материальной сферики космоса. Поэтому Плутарх в первую очередь платоник.

Плутарх находил в классическом платонизме в первую очередь учение о божестве, но не в виде наивного вероучения, а в виде продуманного требования бытия, и притом единого бытия, которое является пределом и возможностью для всякого частичного бытия и для всякой множественности. Плутарх глубоко убеждён в том, что если имеется бытиё частичное, изменчивое и незавершённое, то это значит, что имеется бытиё единое и цельное, неизменное и всесовершенное.

“Ведь божественное не есть множественность, как каждый из нас, представляющий разнообразную совокупность из тысячи различных частиц, находящихся в изменении и искусственно смешанных. Но необходимо, чтобы сущное было одним, так как существует только единое. Разнообразие же по причине отличия от сущего оборачивается небытиём” (“ Об “E” в Дельфах”, 20). “Вечно неизменному и чистому присуще быть единым и несмешанным” (там же).

“Насколько возможно найти соответствие между переменчивым ощущением и умопостигаемой и неизменной идеей, настолько это отражение даёт так или иначе какое-то призрачное представление о божественной милости и счастье” (там же, 21). Таким отражением божественного совершенства является прежде всего космос. Об этом говорится уже и в цитируемом здесь трактате (21): “Всё, что присуще так или иначе космосу, божество объединяет в своей сущности и удерживает слабую телесную субстанцию от уничтожения”.

По космологической проблеме Плутарх посвящает целых два трактата в связи сочинения своими комментариями на платоновского “Тимея”. В трактате “О происхождении души в “Тимее” Платона” Плутарх развивает в чисто платоническом духе учение об идее и материи, о вечном, но беспорядочном существовании материи, о превращении божественным Демиургом этой материи в красоту, строй и порядок существующего теперь космоса, о создании вечного и неизменного движения небесного свода с помощью упорядочивающей деятельности мировой души и о вечной красоте живого, одушевлённого и разумного космоса.

Действительно, и сам Платон в своём построении идеально прекрасного космоса, как мы это находим в его диалоге “Тимей”, был на высоте именно классического представления о космосе. И такое же классическое представление является мечтой и Плутарха, на все лады восхваляющего красоты совершенного, хотя и вполне чувственно-материального космоса.

Но уже и здесь на высоте своего теоретического мировоззрения Плутарх начинает проявлять некоторого рода неустойчивость и даже двойственность своей общефилософской позиции. Когда Платон строил свой космос, ему и в голову не приходило противопоставлять добро и зло. Для него было достаточно уже того одного, что вечный божественный Ум со своими вечными идеями оформил раз навсегда бесформенную и неупорядоченную материю, откуда и появился тоже вечный и тоже навеки прекрасный космос. Совершенно новый оттенок вносит Плутарх в это классический оптимизм.

В указанном трактате о происхождении души по “Тимею” он вдруг начинает рассуждать о том, что отнюдь не вся беспорядочная материя была приведена в порядок Демиургом, что значительные её области остаются беспорядочными и до настоящего времени и что эта беспорядочная материя (будучи, очевидно, тоже вечной) и теперь и всегда будет началом всякого беспорядка, всяких катастроф и в природе и в обществе, то есть, попросту говоря, злой душой мира. В этом смысле Плутарх толкует и всех главнейших старых философов - Гераклита, Парменида, Демокрита, даже Платона и даже Аристотеля.

Плутарх и эллинизм

За классикой VI-IV вв. до нашей эры последовала та переработка классики, которая обычно именуется не периодом эллинства, а периодом эллинизма. Сущность эллинизма заключается в субъективной реконструкции классического идеала, в его логической сконструированности и эмоционально-интимной пережитости и охваченности.

Поскольку Плутарх действовал в эпоху эллинизма, его мировоззрение и художественная практика построены не на чистом платонизме, но на его субъективистской и имманентно-субъективной интерпретации. Плутарх - субъективистски настроенный интерпретатор платонизма в условиях сохранения космологического объективизма в целом.

Плутарх и начальный период эллинизма

Плутарх жил не в век начального эллинизма (III-I вв. до нашей эры),а непосредственно после него. И тем не менее печать этого начального эллинизма решительным образом оказалась характерной для всего Плутарха. Этот начальный период эллинизма не повлиял на Плутарха своими тремя философскими школами - стоицизмом, эпикурейством и скептицизмом. Эти школы возникли как защитное мероприятие для появившегося тогда индивидуализма и субъективизма.

Нужно было воспитать строгого и сурового субъекта и охранять его внутренний покой перед нараставшей тогда громадой эллинистически-римских империй. Плутарх оказался чуждым и сурового ригоризма стоиков, и беззаботного наслажденчества эпикурейцев, и полного отказа от всякого логического конструирования у скептиков. Из всех аспектов нараставшего тогда субъективизма Плутарху оказалась ближе всего малая, скромная и простая человеческая личность с её повседневными привязанностями, с её любовью к семье и к родным местам и с её мягким, сердечным патриотизмом.

Начальный период эллинизма с его тремя философскими школами - стоицизмом, эпикурейством и скептицизмом - оказался для Плутарха слишком суровой философской позицией. Как философ эллинизма, Плутарх, конечно, тоже выдвигал на первый план человеческую личность и тоже хотел дать лично продуманную и интимно пережитую картину объективной космологии. Но указанные три основные школы начального эллинизма явно были для него слишком суровы и требовательны, слишком абстрактны и бескомпромиссны.

Выше уже говорилось, что выступивший в те времена интимный человеческий субъект был не так суров, как у стоиков, не так принципиален, как у эпикурейцев, и не так безнадёжно анархичен, как у скептиков. Человеческий субъект проявил себя здесь весьма своеобразно, начиная от своих повседневно-бытовых установок и кончая разнообразными формами сентиментализма, романтизма и любых психологических капризов. Было две таких тенденции раннего эллинизма, которые не только имели положительное влияние на Плутарха, но часто даже превышали собою прочие формы субъективной ориентации человека у Плутарха.

Первая такая тенденция у Плутарха - это бытовизм и вполне обывательская личная ориентация. Этот бытовизм заполнял у Плутарха решительно все его настроения и доходил до полной непринуждённости, до повседневной ограниченности, до бессодержательного многословия и, прямо можно сказать, до болтовни. Но от Менандра до Плутарха прошло всё-таки несколько столетий, и чисто бытовые анализы во времена Плутарха уже устарели.

Какой же был, в таком случае, смысл десятки и сотни страниц отводить праздной болтовне на темы повседневности и случайным анекдотам? А для Плутарха здесь крылся очень большой смысл. На почве такого сплошного бытовизма выступала психология маленького человека, выступала тенденция обезопасить себя от грандиозных и слишком суровых проблем. Или, вернее сказать, суровые проблемы здесь не снимались, но создавалась психологическая возможность переживать их не очень болезненно и не очень трагически.

Менандр - не платоник, а живописатель быта. Но Плутарх - платоник, и вместе с платонизмом вырисовывался для него длинный ряд глубоких, часто трагических и часто невыносимых проблем. Он умудрялся выносить и переносить эти большие проблемы, часто для него значительные и даже торжественные, но всегда требовательные и ответственные.

Бытовизм малого человека как раз и помогал Плутарху сохранять спокойствие духа и не падать ниц перед неразрешимым и невозможным. Вот почему даже в своих “Сравнительных жизнеописаниях” Плутарх, изображая великих людей, не только не избегает никаких бытовых деталей, но часто даже придает им глубокое значение.

Бытовизм начального периода эллинизма имел огромное значение и для мировоззрения, и для писательской манеры Плутарха. Но в этом начальном эллинизме была ещё одна, тоже новая и замечательная и тоже огромная по своей силе, тенденция, воспринятая Плутархом глубоко, раз и навсегда. Эта тенденция, или, лучше сказать, эта духовная стихия, была тем, что мы сейчас должны назвать морализмом.

Это было безусловной новостью для греческой философии и литературы потому, что все классические и уж тем более все доклассическое никогда не знало никакой специальной моралистики. Дело в том, что вся классика живёт героизмом, а героизму нельзя было научиться, героизм давался только самой природой, то есть только богами. Все древние герои были либо прямыми, либо косвенными потомками только самих же богов. Свершать героические подвиги можно было, конечно, только после прохождения предварительной героической подготовки.

Но сделаться героем было нельзя. Можно было родиться героем и усовершенствоваться в героизме. Но древнегреческий классический героизм - это область не педагогическая, не воспитательная и потому не моралистическая. Героизм в те времена был явлением природно-человеческим или, что то же, божественным. Но вот классика кончилась, и затем в период эллинизма, выступил уже самый обыкновенный человек, не потомок богов, не герой по природе, а просто человек.

Для своих повседневных дел такой человек должен был специально воспитываться, специально обучаться и тренироваться, всегда консультируясь у старших и опытнейших. И вот тут-то как раз и зародилась та моралистика, которая была неизвестна классическому герою. Чтобы стать приличным и достойным человеком, нужно было знать тысячи личных, общественных и, вообще говоря, моральных правил.

Плутарх - моралист. И не просто моралист. Моралистика - это его подлинная стихия, беззаветная тенденция всего его творчества, никогда не угасающая любовь и какое-то педагогическое наслажденчество. Только бы учить, только бы наставлять, только бы разъяснять трудные вопросы, только бы поставить своего читателя на путь вечного самоанализа, вечного самоисправления и неотступного самосовершенствования.

Короче говоря, от этого начального периода эллинизма к Плутарху перешёл бытовизм и добродушный морализм. Другими словами, Плутарх был благодушным платоником, для которого гораздо ближе оказались бытописательно-моралистические формы вместо грандиозных и величественных форм классического платонизма и с интерпретацией его в духе мягкосердечно и искренне настроенного бытописателя и моралиста.

Наконец, кроме прямой критики трёх философских школ начального эллинизма и кроме бытописательной моралистики малого человека, Плутарх унаследовал от раннего эллинизма ещё и ту смелость прогрессировавшего субъективизма, которая потребовала всерьёз учитывать зло в природе, личности и обществе вопреки безраздельному космологическому оптимизму.

Именно скромный и обывательски настроенный Плутарх требовал признания не только доброй, но и злой души мира. В этом смысле он осмеливался критиковать даже и самого Платона.Плутарх требовал признания за злом, как и за добром, огромной силы

Плутарх и эллинское возрождение II в. нашей эры

Плутарх, живший на I-II вв. нашей эры невольно оказался не только под влиянием раннего эллинизма, но и под влиянием того более позднего эллинизма, который в античной науке получил название века эллинского возрождения. Необходимо отдавать себе строгий отчёт в том, что такое это эллинское возрождение, в чём Плутарх с ним сходствует и в чём резко различествует.

Если брать эллинское возрождение как принцип,то это не могло быть буквальной реставрацией несколько столетий назад отжившей классики. Это было превращением классики не в буквальную, то есть не в буквально жизненную, но только в эстетическую предметность, в самодовлеющее и вполне изолированное созерцание давно минувшей красоты. Таким чистым эстетиком Плутарх никогда не был, и такая изолированная самодовлеющая эстетическая предметность всегда была ему глубоко чужда.

Он не был способен на тонко-чувственный импрессионизм Филостратов, на захлёбывание интересными филологическими пустяками Атенея, сухое и методическое описательство мифографов или беспардонную юмористику мифологических зарисовок у Лукиана.

Может быть, некоторым отдалённым результатом эллинского возрождения, характерно именуемого ещё как вторая софистика, было очень частое у Плутарха многословие, доходившее у него иной раз до какой-то праздной болтовни. Это была у него не просто болтливость, но опять таки защитная мера для охраны прав обыденного человека на своё существование, на свои пусть мелкие, но зато чисто человеческие потребности и настроения.

Подлинная значимость эллинского возрождения для Плутарха

Эту подлинную значимость необходимо констатировать в том, каким методом пользуется Плутарх в своей склонности к возрожденческой . Именно наглядно данная, созерцательно самодовлеющая и эстетически изолированная предметность никогда не использовалась Плутархом буквально, никогда не была для него “чистым” искусством, никогда не была искусством для искусства. В этом эстетически-изолированном самодовлении, с виду вполне бескорыстном и ни в чём жизненно не заинтересованном, Плутарх всегда почерпал силы именно для жизни.

Такое эстетическое самодовление всегда его оживляло, укрепляло, освобождало от суеты и мелочей, всегда преобразующе действовало на психику, на общество, облегчая борьбу, просветляя суету и осмысливая житейские невзгоды и трагическую безвыходность. Вот почему бытовизм и морализм у Плутарха всегда пересыпаны мифологическими и литературными примерами, легендами, баснями и произвольно выдуманными ситуациями, анекдотами и острыми словечками, на первый взгляд как будто нарушающими ровно текущее изложение и как бы беспредметно уводящими в сторону.

Вся эта мифология и литература, все эти анекдоты и остроумные ситуации никогда и нигде не имели для Плутарха самостоятельного значения, и в этом смысле они привлекались вовсе не для целей изолированного самолюбования. Всё это внедрялось в жизненную практику реально действующего человека, всё это разоблачало низкую и бездарную природу порочных людских страстей, и всё это облегчало, освежало, возвышало и умудряло самого обыкновенного маленького человека.

Таким образом, возрожденческо-эллинская теория искусства для искусства, не отнимая у человека его прав на повседневность, сразу и одновременно оказывалась и эстетически-самодавлеющей и возвышающей морально, укрепляющей духовно.Платонизм в этом смысле претерпел у Плутарха ещё новое преображение, и классическая космология, не теряя своей возвышенной красоты, стала оправданием для бытового человека.

Антиномико-синтетический характер мировоззрения и творчества Плутарха

В результате нашего обследования обширного литературного наследия Плутарха необходимо сказать, что в настоящее время для филолога является подлинным грехопадением сводить творчество Плутарха к какому-нибудь одному абстрактному принципу. Правда, его социально-историческая основа, хронологически весьма точная, повелительно требует рассматривать его как переход от начального эллинизма, именно - к эллинскому возрождению II в. нашей эры.

Но это уже слишком общий принцип. Ближайшее рассмотрение его мировоззрительных и творческих результатов свидетельствует о том, что Плутарх - это чрезвычайно осложнённый платоник, не смогший подняться до платонического монизма, но зато использовавший его многочисленные идеологические оттенки, часто противоречивые, и делавшие этот платонизм неузнаваемым.

В приблизительном перечислении вот в таком виде можно было бы представить все эти противоречивые и в полном смысле слова антиномические черты Плутарха с его синтетизмом, если не всегда философским, то всегда ясным и простым, благодушным и добродушным, наивным и мудрым. Именно, у Плутарха совмещались универсализм и индивидуализм, космологизм и бытовизм, монументальность и повседневность, необходимость и свобода, героизм и морализм, торжественность и бытовая проза, идеалогическое единство и неимоверная пестрота изображений, самодовлеющая созерцательность и практическая фактография, монизм и дуализм, стремление материи к совершенству.

Всё искусство историка античной литературы и философии в отношении Плутарха в том и заключается, чтобы вскрыть и социально-исторически обосновать именно этот антиномико-синтетический характер его мировоззрения и творчества. Для такого искусства требуется привлечение огромных материалов, и сейчас к этому можно только отдаленно приближаться.

Плутарх находился под сильным влиянием эллинского возрождения, хотя использовал он его для обоснования прав повседневного человека. Но от чего Плутарх уж безусловно был далёк - это от грандиозного завершения всего эллинизма в последние четыре века античности, когда зародилась, процветала и приходила в упадок философская школа неоплатоников. Эти неоплатоники тоже не могли признать в качестве окончательной теорию самодовлеющего созерцания.

Они доводили до конца это чисто поэтическое самодавление, домысливая его до того логического конца, когда поэтический и чисто умственный образ вместо метафоры становился живой действительностью, живой вещью и самостоятельно действующей субстанцией. Но поэтический образ, данный как самостоятельная материальная субстанция, есть уже миф; и неоплатонизм III-IV вв. нашей эры как раз и стал именно диалектикой мифа. У Плутарха отношение к мифам было положительное, но не в смысле признания в них первичных субстанций самого бытия. Мифы для него, в конце концов, тоже остались на ступени метафорического морализма, хотя, конечно, всё ещё уходящими в космологические глубины.

Самые знаменитые произведения Плутарха

Всего до нас дошло около 200 произведений.

Сравнительные жизнеописания Плутарха

Главным трудом Плутарха, ставшим одним из самых знаменитых произведений античной литературы, явились его биографические сочинения. «Сравнительные жизнеописания» вобрали в себя громадный исторический материал, включающий сведения из несохранившихся до наших дней произведений античных историков, личные впечатления автора от памятников старины, цитаты из Гомера, эпиграммы иэпитафии. Плутарха принято упрекать в некритическом отношении к используемым источникам, но надо учитывать, что главным для него было не само историческое событие, а след, оставленный им в истории.

Подтверждением этому может служить трактат «О злокозненности Геродота», в котором Плутарх упрекает Геродота в пристрастности и искажении истории Греко-персидских . Плутарху, жившему 400 лет спустя, в эпоху, когда, по его выражению, над головой каждого грека был занесен римский сапог, хотелось видеть великих полководцев и политических деятелей не такими, какими они были на самом деле, но идеальным воплощением доблести и мужества. Он не стремился воссоздать историю во всей ее реальной полноте, но находил в ней выдающиеся примеры мудрости, героизма, самопожертвования во имя родины, призванные поразить воображение его современников.

Во вступлении к биографии Александра Македонского Плутарх сформулировал принцип, положенный им в основу отбора фактов: «Мы пишем не историю, а жизнеописания, и не всегда в самых славных деяниях бывает видна добродетель или порочность, но часто какой-нибудь ничтожный поступок, слово или шутка лучше обнаруживают характер человека, чем битвы, в которых гибнут десятки тысяч, руководство огромными армиями и осады городов».

Художественное мастерство Плутарха сделало «Сравнительные жизнеописания» излюбленным чтением для юношества, узнававшего из его сочинений о событиях истории Греции и Рима. Герои Плутарха становились олицетворением исторических эпох: древнейшие времена связывались с деятельностью мудрых законодателей Солона, Ликурга и Нумы, а конец римской республики представлялся величественной драмой, движимой столкновениями характеров Цезаря, Помпея, Красса, Антония, Брута.

Без преувеличения можно сказать, что благодаря Плутарху в европейской культуре складывалось представление об античной истории как о полулегендарной эпохе свободы и гражданской доблести. Именно поэтому его произведения высоко ценили мыслители эпохи Просвещения, деятели Великой Французской и поколение декабристов. Само имя греческого писателя стало нарицательным, поскольку «Плутархами» в 19 веке называли многочисленные издания биографий великих людей.

Плутарх. Избранные жизнеописания: В 2-х томах

Моралии Плутарха

Некоторое отношение к истории имеют и описания странных обычаев римлян и греков, заимствованные Плутархом у Варрона, Аристотеля и других, а также несколько риторических опытов об афинянах, Александре Великом, римлянах. Философские сочинения Плутарха называются обыкновенно «моральными» (Moralia); есть между ними, однако, и трактаты религиозные, политические, литературные и естественноисторические. По форме между этими трактатами преобладают диалоги. Мы имеем здесь, прежде всего, ряд сочинений, в которых даются педагогические указания и советы молодым людям, приступающим к занятию философскими науками.

Далее, несколько сочинений посвящено объяснению трудных мест в диалогах Платона и полемике со стоиками и эпикурейцами. Диалог «Против Колота» многочисленными своими выдержками из Гераклита, Демокрита, Парменида, Эмпедокла и эпикурейцев весьма важен для истории греческой философии. Специально этике посвящено Плутархом около 20 сочинений, являющихся в большинстве случаев как бы проповедями, в которых автор старается «научить добродетели» множеством примеров из жизни и цитат из поэтов. Они схожи с некоторыми сочинениями Сенеки.

На определённые случаи написаны Плутархом три «утешительные речи» (παραμυθικοί): одна к собственной его жене по случаю смерти дочери, другая к изгнанному из родины другу, третья к отцу, потерявшему сына. Мораль у Плутарха всегда тесно связывается с религией; он стремится к очищению веры и культа и к согласованию их с философией. Плутарх восставал против суеверий, а также и против атеизма эпикурейцев и прагматического рационализма евгемеристов.

Собственная его религиозная система составлена из демонологии, мантики и аллегорического объяснения мифов. Очень глубок по мысли и богат содержанием диалог «О позднем наказании безбожника», подобно «Политии» Платона оканчивающийся фантастическим изображением загробного мира. К теософическим сочинениям Плутарха относится также диалог «О демонионе Сократа». Из естественно-исторических сочинений Плутарха наиболее значителен диалог «О видимом на диске луны лице», в котором сохранены любопытные известия о предшественнике Коперника, астрономе Аристархе Самосском.

Характерны для Плутарха его сочинения о животных, в душевную жизнь которых он пытается проникнуть; он сильно восстает против мучения людьми животных. Плутарх был врагом эпикурейского принципа «Λάθε βιώσας» («живи в тиши») и настаивал на необходимости общественно-политической деятельности. На эту тему им написано несколько рассуждений, многие из которых вызваны случайными поводами.

Основой государства Плутарх считал семью, восхвалению которой посвящены им особые сочинения; из них особенно выдаются «Γαμικά παραγγέματα». Плутарху принадлежат также комментарии к Гесиоду, Арату и Никандру, дошедшие до нас в отрывках, критическая статья о Геродоте, сравнение Аристофана с Менандром. Диалог Псевдо-Плутарха «О музыке» (Περὶ μουσικής), написанный в русле традиции аристоксеников - ценный памятник античной музыкальной историографии.

Более всего отразилась личность Плутарха в его «Застольных беседах» (Συμποσίακα), которые в 9 книгах дают непринуждённые рассуждения о самых разнообразных предметах: об удобоваримости пищи, о воздержании евреев от свинины, о венках, о числе муз, о видах танцев и т. д., причём все эти рассуждения переплетаются с обильными и удачными цитатами из поэтов и прозаиков. К «Συμποσίακα» в рукописях Плутарха примыкает «Пир семи мудрецов», а также явно не принадлежащие Плутарху «Биографии 10 ораторов», «Жизнеописание Гомера», сочинения «О догматах философов», «О реках» и многие другие сочинения, раньше приписывавшиеся Плутарху.

Плутарх был характерный представитель многих лучших сторон эллинского миросозерцания; его отличительные свойства - добродушная искренность, нравственная теплота, спокойная умеренность в суждениях, оптимистичный взгляд на вещи. Жалкое положение современной ему Земли Эллады отразилось, однако, и на нём: он далек от свободолюбивых мечтаний и горячего стремления вперёд, консервативен во всех своих воззрениях, обо всем судит с односторонней этической точки зрения и ни в чём даже и не старается пролагать новых путей.

Малые произведения Плутарха

Широкий диапазон тем, затронутых в произведениях Плутарха, отражает энциклопедический характер его знаний. Он создал «Политические наставления», сочинения по практической морали («О зависти и ненависти», «Как отличить льстеца от друга», «О любви к детям» и др.), его занимало влияние литературы на человека («Как юношам знакомиться с поэзией») и вопросы космогонии («О порождении мировой души согласно Тимею»).

Произведения Плутарха пронизаны духом платоновской философии; его сочинения полны цитат и реминисценций из трудов великого философа, а трактат «Платоновские вопросы» представляет собой реальный комментарий к его текстам. Плутарха волновали проблемы религиозно-философского содержания, которым посвящены т. н. пифийские диалоги («О знаке «Е» в Дельфах», «Об убыли оракулов»), сочинение «О даймонии Сократа» и трактат «Об Исиде и Осирисе».

Группа диалогов, облеченных в традиционную форму бесед сотрапезников на пиру, представляет собой собрание занимательных сведений из мифологии, глубоких философских замечаний и подчас курьезных естественнонаучных представлений. Заглавия диалогов могут дать представление о многообразии интересующих Плутарха вопросов: «Почему мы не верим осенним снам», «Которую руку Афродиты поранил Диомед», «Различные предания о числе Муз», «Какой смысл вложил Платон в убеждение, что Бог всегда остается геометром». К этому же кругу произведений Плутарха принадлежат «Греческие вопросы» и «Римские вопросы», содержащие различные точки зрения на происхождение государственных установлений, традиций и обычаев древности.

Авторы, источники и ссылки

Создатель статьи

Com/profile.php?id=100010569226592 - профиль автора статьи в Facebook

plus.google.com/u/1/110311124575383455266 - профиль автора материала в Гугл+

my.mail.ru/mail/fandorina.lina - профиль автора данного материала в Мой Мир

Плута́рх (др.-греч. Πλούταρχος) (ок. 46, Херонея, Беотия — ок. 127, место смерти неизвестно) — древнегреческий писатель и философ, общественный деятель римской эпохи. Наиболее известен как автор труда «Сравнительные жизнеописания», в котором воссоздавал образы выдающихся политических деятелей Греции и Рима. Публицистические, литературные и философские сочинения Плутарха на различные темы принято объединять в серию под названием «Нравственные сочинения» («Моралии»), в которую среди прочего включены популярные «Застольные беседы» (в 9 томах).

Биография

Плутарх происходил из состоятельной семьи, проживавшей в небольшом городе Херонее в Беотии. В молодости в Афинах Плутарх изучал философию (главным образом у платоника Аммония), математику, риторику. В дальнейшем значительное влияние на философские взгляды Плутарха оказали перипатетики и стоики. Сам он считал себя платоником, но на самом деле был скорее эклектиком, причём в философии его интересовало главным образом её практическое приложение. Ещё в молодости Плутарх вместе с братом Ламприем и учителем Аммонием посетил Дельфы, где ещё сохранялся пришедший в упадок культ Аполлона. Это путешествие оказало серьёзное влияние на жизнь и литературную деятельность Плутарха.

Вскоре после возвращения из Афин в Херонею Плутарх получил от городской общины поручение к римскому проконсулу провинции Ахайя и успешно выполнил его. В дальнейшем он верно служил своему городу, занимая общественные должности. Обучая собственных сыновей, Плутарх собирал в своём доме молодёжь и создал своего рода частную академию, в которой играл роль наставника и лектора.

Плутарх был хорошо известен современникам и как общественный деятель, и как философ. Он многократно бывал в Риме и других местах Италии, имел учеников, занятия с которыми вёл на греческом языке (латынь он начал изучать лишь «на склоне лет»). В Риме Плутарх встретился с неопифагорейцами, а также завязал дружбу со многими выдающимися людьми. Среди них были Арулен Рустик, Луций Местрий Флор (соратник императора Веспасиана), Квинт Сосий Сенецион (личный друг императора Траяна). Римские друзья оказали Плутарху ценнейшие услуги. Став чисто формально членом рода Местриев (в соответствии с римской юридической практикой), Плутарх получил римское гражданство и новое имя — Местрий Плутарх. Благодаря Сенециону он стал самым влиятельным человеком своей провинции: император Траян запретил наместнику Ахайи проводить какие-либо мероприятия без предварительного согласования с Плутархом. Такое положение позволяло Плутарху свободно заниматься общественной и просветительской деятельностью на родине в Херонее, где он занимал не только почётную должность архонта-эпонима, но и более скромные магистратуры.

На пятидесятом году жизни Плутарх стал жрецом Храма Аполлона в Дельфах. Пытаясь вернуть святилищу и оракулу былое значение, он заслужил глубокое уважение амфиктионов, которые воздвигли ему статую.

Творчество

Согласно каталогу Ламприя, Плутарх оставил после себя около 210 сочинений. Значительная их часть дошла до нашего времени. По традиции, идущей от издателей эпохи Возрождения, литературное наследие Плутарха делят на две основные группы: философско-публицистические сочинения, известные под общим названием «Моралии»(др.-греч. Ἠθικά, лат. Moralia), и биографии (жизнеописания).

В «Моралии» традиционно включают около 80 сочинений. Самыми ранние из них носят риторический характер, как например похвалы Афинам, рассуждения о Фортуне (др.-греч. Τύχη), её роли в жизни Александра Македонского и в истории Рима («Об удаче и доблести Александра Великого», «О славе Александра», «Об удаче римлян»).

Свои философские позиции Плутарх изложил в работах, посвящённых толкованию трудов Платона («О происхождении души в „Тимее“ Платона», «Платоновские вопросы» и др.), и критике взглядов эпикурейцев и стоиков («Хорошо ли изречение: „Живи неприметно?“», «Против Колота», «О том, что даже приятная жизнь невозможна, если следовать Эпикуру», «О противоречиях у стоиков»). Не вдаваясь глубоко в теоретические рассуждения, Плутарх приводит в них множество ценных сведений по истории философии.

В воспитательных целях задуманы другие сочинения, содержащие советы, как надо поступать, чтобы быть счастливым и преодолеть недостатки (например, «О чрезмерном любопытстве», «О болтливости», «Об излишней робости»). К сочинениям на темы семейной жизни относится «Утешение к супруге», написанное в связи со смертью дочери. В ряде сочинений находят отражение педагогические интересы Плутарха («Как нужно молодому человеку слушать поэтов», «Как пользоваться лекциями» и т. д.). Тематически приближаются к ним политические сочинения Плутарха, большое место в которых занимают наставления для правителей и государственных деятелей («О монархии, демократии и олигархии», «Наставления о государственных делах» и др.)

Наряду с популярными работами в диалогической форме, в «Моралии» входят и другие, стилистически близкие научным трактатам. Так, трактат «О лике на лунном диске» представляет различные популярные для того времени астрономические идеи; в конце трактата Плутарх обращается к теории, принятой в Академии Платона (Ксенократ из Халкидона), усматривая в Луне родину демонов.

Плутарх также интересовался психологией животных («О сообразительности животных»).

Плутарх был глубоко набожным человеком и признавал важное значение традиционной языческой религии для сохранения морали. Этой теме он посвятил многочисленные произведения, в том числе, «пифийские» диалоги, касающиеся оракула Аполлона в Дельфах («Об „Е“ в Дельфах», «О том, что пифия более не прорицает стихами», «Об упадке оракулов»), диалог «Почему божество медлит с воздаянием» и др. В трактате «Об Исиде и Осирисе» Плутарх изложил разнообразные синкретические и аллегорические интерпретации мистерий Осириса и древнеегипетской мифологии.

Об интересе Плутарха к древностям свидетельствуют сочинения «Греческие вопросы» (др.-греч. Αἴτια Ἑλληνικά, лат. Quaestiones Graecae) и «Римские вопросы» (др.-греч. Αἴτια Ῥωμαϊκά, лат. Quaestiones Romanae), в которых раскрывается значение и происхождение различных обычаев греко-римского мира (много места отведено вопросам культа). Пристрастие Плутарха к анекдотам, проявившееся и в его биографиях, отражено в сборнике лакедемонских крылатых изречений. Одно из популярных ныне сочинений — «Застольные беседы» (в 9 книгах), где традиционная для греческой литературы форма симпосия (пира) позволяет писателю поднимать и обсуждать (с привлечением большого количества цитат из авторитетов) самые разные жизненные и научные темы.

В «Моралии» Плутарха по традиции включаются и произведения неизвестных авторов, приписанные Плутарху ещё в древности и получившие под его именем широкую известность. К важнейшим из них принадлежат трактаты «О музыке» (один из главных источников наших знаний об античной музыке вообще) и «О воспитании детей» (произведение, переведённое ещё в эпоху Возрождения на многие языки и до начала XIX в. считавшееся аутентичным). По отношению к неаутентичным сочинениям современные учёные употребляют (условное) имя Псевдо-Плутарх. Среди таковых — живший предположительно во II веке н. э. неизвестный автор сочинений «Малые сравнительные жизнеописания» (другое название — «Собрание параллельных греческих и римских историй») и «О реках», содержащих множество сведений по античной мифологии и истории, которые, как общепризнанно в науке, полностью им выдуманы. Не является подлинным и сборник крылатых изречений «Апофегмы царей и полководцев». Помимо упомянутых, под именем Плутарха сохранилось множество других ему не принадлежащих (по большей части, анонимных) сочинений.

Сравнительные жизнеописания

Своей литературной славой Плутарх обязан не эклектическим философским рассуждениям, и не сочинениям по вопросам этики, а жизнеописаниям (которые, впрочем, имеют к этике самое прямое отношение). Свои цели Плутарх очерчивает во вступлении к жизнеописанию Эмилия Павла (Aemilius Paulus): общение с великими людьми древности несёт в себе воспитательные функции, а если не все герои жизнеописаний привлекательны, то отрицательный пример тоже имеет ценность, он может воздействовать устрашающе и обратить на путь праведной жизни. В своих биографиях Плутарх следует учению перипатетиков, которые в области этики решающее значение приписывали действиям человека, утверждая, что каждое действие порождает добродетель. Плутарх следует схеме перипатетических биографий, описывая поочередно рождение, юность, характер, деятельность, смерть героя. Нигде Плутарх не является историком, критически исследующим факты. Доступный ему огромный исторический материал используется очень свободно («пишем биографию, а не историю»). Прежде всего Плутарху нужен психологический портрет человека; чтобы зримо его представить, он охотно привлекает сведения из частной жизни изображаемых лиц, анекдоты и остроумные изречения. В текст включены многочисленные моральные рассуждения, разнообразные цитаты поэтов. Так родились красочные, эмоциональные повествования, успех которым обеспечили авторский талант рассказчика, его тяга ко всему человеческому и возвышающий душу нравственный оптимизм. Биографии Плутарха имеют для нас и чисто историческую ценность, ибо он располагал множеством ценнейших источников, которые впоследствии были утрачены.

Писать биографии Плутарх начал ещё в юности. Вначале он обратил своё внимание на знаменитых людей Беотии: Гесиода, Пиндара, Эпаминонда. Впоследствии он стал писать и о представителях других областей Греции: спартанском царе Леониде, Аристомене, Арате Сикионском. Есть даже биография персидского царя Артаксеркса II. Во время пребывания в Риме Плутарх писал биографии римских императоров, предназначенные для греков. И лишь в поздний период он написал своё важнейшее произведение «Сравнительные жизнеописания» (др.-греч. Βίοι Παράλληλοι; лат. Vitae parallelae). Это были биографии выдающихся исторических лиц Греции и Рима, сопоставленные попарно. В настоящее время известны 22 пары и четыре единичных жизнеописания более раннего периода (Арата Сикионского, Артаксеркса II, Гальбы и Отона). Среди пар некоторые составлены удачно: мифические основатели Афин и Рима — Тесей и Ромул; первые законодатели — Ликург Спартанский и Нума Помпилий; величайшие полководцы — Александр Великий и Гай Юлий Цезарь; величайшие ораторы — Цицерон и Демосфен. Другие сопоставлены более произвольно: «дети счастья» — Тимолеонт и Эмилий Павел, или пара, иллюстрирующая превратности человеческих судеб — Алкивиад и Кориолан. После каждой пары Плутарх предполагал, видимо, дать сравнительную характеристику (synkrisis), краткое указание общих черт и главных различий героев. Однако у нескольких пар (в частности, у Александра и Цезаря) сопоставление отсутствует, то есть не сохранилось (или, что менее вероятно, не было написано). В тексте жизнеописаний встречаются перекрёстные ссылки, из которых мы узнаём, что первоначально их было больше, чем в дошедшем до нас корпусе текстов. Утрачены жизнеописания Леонида, Эпаминонда, Сципиона Африканского).

Недостаток исторической критики и глубины политической мысли не мешали, и до сих пор не мешают биографиям Плутарха находить многочисленных читателей, интересующихся их разнообразным и поучительным содержанием и высоко ценящих тёплое гуманное чувство автора.

Рецепция

Несмотря на компилятивный метод и эклетичный стиль Плутарха, его наследие активно изучалось, переводилось и переиздавалось начиная с эпохи Возрождения вплоть до XX века.

Влияние Плутарха сказывается уже в творчестве историков Аппиана Александрийского и Аминтиана, о Плутархе с уважением отзываются Апулей и Авл Геллий.

Трагедии Шекспира «Антоний и Клеопатра», «Юлий Цезарь» и «Кориолан» во многих деталях следуют за Плутархом. Плутарха ценили Рабле, Монтень, Мольер. Руссо отмечал огромное влияние его образов героев, которое он испытал в юности, с особенным интересом относился к бытовой детализации жизнеописаний. «Моралистический психологизм» его сочинений оказал существенное влияние на развитие биографической литературы в европейской традиции, а также романов. Возникли литературные подражания — например, сборники «Немецкий Плутарх», «Французский Плутарх», «Плутарх для юношества», «Плутарх для дам». В России обобщающим термином «Плутарх» даже стали называть любые биографии знаменитых людей, независимо от того, кому принадлежало их авторство. В драме «Разбойники» Ф. Шиллера Карл Моор восклицает: «О, как мне гадок становится этот век бездарных борзописцев, лишь стоит мне почитать в моём милом Плутархе о великих мужах древности».

В 1935 году Международный астрономический союз присвоил имя Плутарха кратеру на видимой стороне Луны.

МЕЖПОЛИСНЫЕ ОТНОШЕНИЯ. ГРЕЦИЯ И ОКРУЖАЮЩИЙ МИР

Древняя Греция, которая состояла из нескольких сотен полисов, никогда не была единым государством. Каждый полис осознавался как совершенно независимый, суверенный государственный организм. Однако в наиболее отсталых греческих областях (Этолия, Эпир и др.) в архаическую эпоху процесс образования полисов еще не начался, и их население по-прежнему жило в условиях племенного строя. В целом в этот период в греческом мире наблюдалось большое разнообразие вариантов экономического, политического, культурного развития регионов.

В то же время Греция не являлась и чисто географическим понятием. Уже в архаическую эпоху, если не раньше, греки пришли к осознанию того факта, что при всех своих различиях они принадлежат к одному и тому же этническому единству – эллинам. Несомненная общность происхождения, языка, структур социума, исторической судьбы давали о себе знать. Находясь в состоянии почти перманентных войн друг с другом, греческие полисы при этом стремились к установлению все более тесных контактов. Такому сближению полисов способствовало наличие религиозно-культурных институтов, имевших панэллинский статус, т. е. признававшихся всеми греками. Среди этих институтов в первую очередь следует назвать общие культы и авторитетные во всем греческом мире культовые центры, такие, как святилища Аполлона в Дельфах и Зевса в Олимпии. Во время храмовых праздников, в процессиях, при жертвоприношениях и других священнодействиях принимали участие греки из всех частей Эллады, что не могло не активизировать их общение друг с другом.

В формировании единства греческого этноса важную роль играли общегреческие спортивные состязания (Олимпийские игры и др.). Не случайно на период проведения Олимпийских игр все участвовавшие в них полисы провозглашали священное перемирие: военные конфликты на несколько месяцев приостанавливались, дабы атлеты и зрители могли безбоязненно добраться до места состязаний и вернуться домой.

Афина Афайя. Скульптура с о.Эгина

Постепенно между различными полисами, несмотря на постоянные междоусобные войны, начинают оформляться дипломатические отношения. Первоначально эти межгосударственные отношения носили еще всецело личностный характер: аристократ из одного полиса налаживал контакты с аристократом из другого полиса и вступал с ним в ксению – союз священного гостеприимства. Такой союз имел наследственный характер: из поколения в поколение его продолжали поддерживать потомки заключивших его лиц. Со временем буквально весь греческий мир оказался вовлечен в подобные межаристократические отношения.

Из ксении выросла проксения – дружественный союз, когда связи с жителем другого полиса устанавливал уже не отдельный гражданин, а сам полис. Лицо, удостоенное проксении, становилось отныне как бы представителем своего полиса в другом государстве.

Таким образом зарождались полноценные дипломатические отношения. Для переговоров по конкретным вопросам из одних греческих государств в другие направлялись послы и глашатаи, считавшиеся лицами неприкосновенными. При этом такого явления, как постоянно функционирующее посольство на территории другого государства, Греция не знала.

В архаическую эпоху полисы начали заключать между собой межгосударственные договоры различного характера: о разрешении спорных территориальных вопросов, о дружественных отношениях и т. п. Некоторые из этих древнейших соглашений дошли до нас в виде выбитых на камне надписей. Дело шло к созданию межполисных союзов – объединений нескольких государств. Одним из наиболее распространенных типов таких объединений была амфиктиония – религиозно-политический союз ряда полисов с центром в каком-либо авторитетном святилище. Наиболее известной и влиятельной была Дельфийская амфиктиония, в которую входило несколько сильных полисов (в том числе Афины и Спарта), ставивших своей задачей охранять святилище в Дельфах от любых посягательств. Амфиктионии были, конечно, очень неоднородными структурами по составу участников и политической ориентации.

Более сплоченным объединением была симмахия – военный союз, заключавшийся полисами или на началах равноправия, или (чаще) под главенством наиболее сильного из участников. Типичным примером симмахии был Пелопоннесский союз во главе со Спартой. Впрочем, ввиду характерных для полисного мира сепаратистских тенденций полномасштабные и долгосрочные военно-политические объединения были редкостью. Полисы предпочитали заключать союзные договоры на небольшой срок или для конкретного военного мероприятия. Ведь спустя краткое время могла сложиться ситуация, когда придется воевать против недавнего союзника.

Межгосударственные отношения, сложившиеся в полисном мире, начали распространяться и за его пределы. Греки вступали в экономические и политические связи с соседними государствами. Всех иноплеменников они называли варварами (т. е. невнятно говорящими). Слово «варвар» в эпоху архаики еще не несло уничижительного оттенка. Презрение к негреческим народам, признание их людьми «второго сорта», чуждыми свободе, «рабами от природы» – явление более поздней эпохи. Пока же греческие аристократы охотно вступали в дружеские и брачные связи с царями и вождями «варварских» народов.

В VIII-VI вв. до н. э. внешнеполитическая ситуация была весьма благоприятной для греческого мира. Греция не знала сколько-нибудь серьезных внешних угроз: никто из соседей не имел ни достаточных сил, ни желания покушаться на независимость этой страны, настраивать против себя свободолюбивый и воинственный народ. Более характерным было установление дружественных отношений между Грецией и близлежащими государствами.

На востоке, в Малой Азии, главным партнером греческих полисов было сильное и весьма богатое царство Лидия. Лидийские цари, правда, осуществляли давление на эллинские города Ионии, стремясь подчинить их своему влиянию, но с самой Балканской Грецией они старались сохранять дружбу. Самый знаменитый из владык Лидии – Крёз всячески демонстрировал свое почтение к Дельфийскому оракулу, заключил союз со Спартой. На севере греки активно контактировали с фракийцами, находившимися на стадии формирования государственности. На юге установились взаимовыгодные связни с Египтом: греческие полисы закупали у египтян хлеб, а египетские фараоны привлекали греческих гоплитов на службу в качестве наемников. Следует сказать, что отсутствие крупномасштабной внешней опасности было одним из важных факторов спокойного развития архаической Греции, которое привело к столь выдающимся результатам.

Источники

Важная информация о событиях, происходивших в греческом мире эпохи архаики, содержится в трудах более поздних античных авторов. Опираясь на древнюю традицию, отчасти устного характера, они сохранили в своих произведениях ряд достоверных сведений по ранней истории греческих полисов.

Прежде всего следует упомянуть двух великих историков V в. до н. э. – Геродота и Фукидида (хотя их труды посвящены в основном событиям классической эпохи, но оба автора совершают экскурсы и в историю периода архаики). Так, Геродот в своей «Истории» приводит исключительно важные данные о перипетиях политической жизни архаических Афин, Спарты, Коринфа, полисов Малой Азии и других греческих государств.

В начале своего труда «История Пелопоннесской войны» Фукидид дает общий обзор ранней истории Греции, сопровождаемый выводами теоретического характера, многие из которых не утратили ценности и по сей день. Кроме того, этот историк подробнее, чем кто-либо другой, рассказывает о греческой колонизации Сицилии в VIII в. до н. э.

Не следует недооценивать значимость для восстановления истории архаических греческих полисов и сочинений авторов эллинистического и римского периодов. Ведь им были доступны (и активно использовались) труды ранних историков, к нашему времени уже безвозвратно утраченные. Наиболее авторитетным из «поздних» писателей считается Плутарх. Его главное произведение – фундаментальный сборник биографий знаменитых греков и римлян «Сравнительные жизнеописания». Некоторые из лиц, чьи биографии составил Плутарх, жили в эпоху архаики. Так, в жизнеописании Солона во всех деталях (не всегда, правда, достоверных) рассказывается о реформаторской деятельности этого великого афинянина, а в жизнеописании Ликурга – о многих сторонах социально-политического устройства спартанского полиса, об образе жизни спартиатов.

Историография

Исключительный интерес исследователей древнегреческой истории всегда вызывала проблема полиса как основополагающего феномена античной цивилизации. В XIX в. в создание современной концепции полиса чрезвычайно большой вклад внес французский историк H. Фюстель де Куланж (N. Fustel de Coulanges). В настоящее время изучением греческого полиса занимается большая группа ученых из разных стран под руководством датского антиковеда М.Хансена (M. Hansen). В отечественной историографии базовым социально-экономическим аспектам полиса посвящены работы С. Л. Утченко и Г. А. Кошеленко.

Из книги От Бисмарка до Маргарет Тэтчер. История Европы и Америки в вопросах и ответах автора Вяземский Юрий Павлович

Греция Вопрос 1.116С 6 по 15 апреля 1896 года в Афинах были проведены Первые Международные Олимпийские игры.Сколько стран приняло в них

Из книги От Бисмарка до Маргарет Тэтчер. История Европы и Америки в вопросах и ответах автора Вяземский Юрий Павлович

Греция Ответ 1.11613 (по некоторым источникам – 14).Женщины к соревнованиям не допускались. Всего было разыграно 43 комплекта медалей в 9 видах

Из книги Повседневная жизнь Европы в 1000 году автора Поньон Эдмон

Глава IX СЛОИ ОБЩЕСТВА И ИХ ВЗГЛЯДЫ НА ОКРУЖАЮЩИЙ МИР Никто не может прожить всю жизнь, не отдавая себе отчета в том, в какой человеческой среде он живет. Во времена, когда то, что мы называем средствами массовой информации, еще не существовало, представления каждого об

Из книги Какой сейчас век? автора Носовский Глеб Владимирович

3. «Античная» Греция и средневековая Греция XIII–XVI

Из книги Евразийская империя скифов автора Петухов Юрий Дмитриевич

1. Великая Скифия и окружающий мир

Из книги Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1 автора Гитин Валерий Григорьевич

Греция «Беломраморная Эллада», «колыбель европейской цивилизации», «классическая древность» и тому подобные эпитеты едва ли в состоянии передать ту особую, неповторимую атмосферу, тот терпкий дух праздника жизни, который начался на Балканском полуострове в XII веке до

Из книги Греция и Рим [Эволюция военного искусства на протяжении 12 веков] автора Коннолли Питер

Питер Коннолли Греция и Рим. Эволюция военного искусства на протяжении 12 веков ГРЕЦИЯ И МАКЕДОНИЯ. ГОРОДА-ГОСУДАРСТВА В 800-360 ГГ. ДО Н.Э. ВОЮЮЩИЕ ГОСУДАРСТВА Введение Вскоре после 1200 г. до н.э. великая цивилизация эпохи бронзы, которая в течение нескольких столетий

Из книги История города Рима в Средние века автора Грегоровиус Фердинанд

1. Павел I, папа, 757 г. - Послания римлян к Пипину. - Дружественные отношения папы к этому королю. - Дезидерий усмиряет возмутившихся герцогов Сполето и Беневента. - Дезидерий вступает в Рим. - Политика Павла I. - Отношения папы и Рима к Византин. - Мир с Дезидерием Стефан

Из книги Всемирная история: в 6 томах. Том 3: Мир в раннее Новое время автора Коллектив авторов

ОКРУЖАЮЩИЙ МИР За исключением некоторых категорий населения, для которых была характерна относительная мобильность (солдаты, торговцы, моряки, часть ремесленников, сезонные рабочие, странствующие монахи, бродяги), окружавший человека мир, как и ранее, обычно

Из книги Книга 1. Античность - это Средневековье [Миражи в истории. Троянская война была в XIII веке н.э. Евангельские события XII века н.э. и их отражения в и автора Фоменко Анатолий Тимофеевич

5. «Античная» Греция и средневековая Греция XIII–XVI

Из книги Отпадение Малороссии от Польши. Том 1 [вычитано, современная орфография] автора Кулиш Пантелеймон Александрович

Глава VI. Хотинская война. - Казаки и татары. - Отношения малорусского казачества к церкви. - Отношения польско-русских панов к церкви. - Успехи церковной унии. - «Советование о благочестии». - Мысль о присоединении к Московскому царству. - Казако-панская усобица 1625

Из книги Александр Невский. Друг Орды и враг Запада автора Богданов Андрей Петрович

Глава 2. ОКРУЖАЮЩИЙ МИР Княжичу Александру посчастливилось родиться на прекрасной и мирной земле, в самой глубине Руси - богоспасаемого удела самой Пресвятой Богородицы."О, светло светлая и украсно украшенная земля Русская! - писал в восторге русский человек во времена,

Из книги Египет. История страны автора Адес Гарри

Греция В 1824 году султан вновь призвал Мухаммеда Али, на сей раз на войну с требовавшими независимости греками в Морее и на островах Эгейского моря. К тому времени паша уже располагал модернизованной армией. Под командованием Ибрагима египетские войска с легкостью

Из книги Христианские древности: Введение в сравнительное изучение автора Беляев Леонид Андреевич

Из книги Всеобщая история [Цивилизация. Современные концепции. Факты, события] автора Дмитриева Ольга Владимировна

Греция в XI–IX вв. до н. э XI–IX вв. до н. э. в истории Древней Греции называются «темными веками», или «гомеровским периодом». Эти определения были даны еще в XIX веке, когда основными историческими источниками для реконструкции событий периода были эпические произведения

Из книги Япония в III-VII вв. Этнос, общество, культура и окружающий мир автора Воробьёв Михаил Васильевич

Глава 3. Окружающий мир

ПРИМЕРНЫЙ ПЛАН

Законодательство Ликурга

1. Цари и эфоры

   Воспитание и общественная жизнь в Спарте

   Имущественные отношения среди спартиатов

   Происхождение и положение илотов

   Террор спартанцев по отношению к илотам

ИСТОЧНИКИ

Хрестоматия по истории древней Греции / Под ред. Д. П. Каллистова. М., 1964. Раздел «Спарта».

Антология источников по истории, культуре и религии древней Греции / Под ред. В. И. Кузищина. Учебное пособие. СПб., 2000. Разделы V, XI, XIV.

Ксенофонт. Лакедемонская полития // Курилов М. Э. Социально-политическое устройство, внешняя политика и дипломатия классической Спарты. Саратов, 2005.

Плутарх. Биография Ликурга // Плутарх. Сравнительные жизнеописания / Под ред. С. С. Аверинцева. Т. I. М., 1994.

ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Андреев Ю. В. Спарта как тип полиса // Античная Греция. Т. 1. М., 1983. С. 194–217.

Латышев В. В. Очерк греческих древностей в 2-х томах. Т. I. Государственные и военные древности. СПб., 1997.

Печатнова Л. Г. История Спарты. Период архаики и классики. СПб., 2001.

Печатнова Л. Г. Спартанские цари. М., 2007.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Колобова К. М. Древняя Спарта (X – VI вв. до н. э.). Учебное пособие. Л., 1957.

Курилов М.Э. Социально-политическое устройство, внешняя политика и дипломатия классической Спарты. Саратов, 2005.

Печатнова Л. Г. Формирование спартанского государства (VIII –VI вв. до н.э.). Учебное пособие для студентов. СПб., 1998.

Печатнова Л. Г. Кризис спартанского полиса (конец V – начало IV в. до н.э.). Учебное пособие для студентов. СПб., 1998.

Старкова Н. Ю. Притяжение древней Спарты. Учебное пособие по курсу «Источниковедение и историография античности». Ч. I – II. Ижевск, 2002.

Шишова И. А. Раннее законодательство и становление рабства в античной Греции. Л., 1991.

При изучении темы «Спартанский полис» следует обратить внимание на следующие важные положения:

Спарта не представляла собой аномалию в развитии древнегреческой цивилизации. Однако по многим параметрам Спарта сильно отличалась от большинства греческих полисов. Выбрав особый путь развития, связанный с длительной военной экспансией, Спарта постепенно превратилась в некое подобие военного лагеря, где сильнейшей деформации подверглись все сферы общественной жизни. Только в Спарте вплоть до римского завоевания сохранялась патриархальная царская власть, причем в форме декархии, только в Спарте государство последовательно боролось с частной собственностью на землю и организовывало жизнь своих граждан так, чтобы подчинить личные интересы общественным.

Следует обратить внимание на кастовый характер гражданского коллектива в Спарте. Для негражданского населения Спарты – илотов и периеков – путь к гражданству был почти полностью закрыт, а для самих граждан сохранение своего статуса было сопряжено с соблюдением целого ряда условий, в том числе и экономического характер. В результате Спарта стала единственным государством в Греции, где катастрофически именно уменьшалось гражданское население.

Особый интерес представляет спартанская илотия – тип рабства, отличный от классического античного рабства. Следует иметь в виду, что в конечном счете именно илотия была главным фактором, влияющим на состояние спартанского общества. Страх перед огромной армией илотов и невозможность существовать без них постепенно сделали спартанский полис милитаризованным государством.

Следует внимательно рассмотреть институты государственной власти в Спарте, особенно такие как эфорат, аналога которому не было в других греческих полисах. Своего объяснения требует и сохранение древних, берущих свое начало еще в гомеровской Греции политических институтов, двойной царской власти и герусии. Государство, в течение столетий сохранявшее без каких-либо видимых изменений свои древние органы власти и традиции родового строя, являло собой удивительный пример искусственно законсервированной общественно-политической структуры, внутри которой шел непрерывный процесс деформации человеческой личности.

ТЕКСТЫ ИСТОЧНИКОВ

Первое дошедшее до нас произведение, специально посвященное Спарте, принадлежит Ксенофонту, писателю, чья судьба была теснейшим образом связана со Спартой. Трактат Ксенофонта «Лакедемонская полития», написанный в жанре политического памфлета, имел острую политическую направленность и по-своему был ангажирован спартанским правительством. Ксенофонт главное внимание уделяет вовсе не политическим учреждениям Спарты. Он подробно описывает удивительную для прочих греков систему спартанского воспитания, благодаря которой в спартиатах успешно культивировалась такая важная, с точки зрения Ксенофонта, черта, как «гражданская добродетель». Лаконофильские симпатии Ксенофонта проявились и в его главном историческом произведении – «Греческой истории». Его «Helleniсa» – это по сути дела благоприятная для Спарты версия греческой истории.

Неоценимым источником по истории Спарты является также Плутарх (I – II в. н. э.). Из-за утраты огромного пласта литературы Плутарх остается нашим главным, а подчас и единственным информатором по кардинальным проблемам спартанской истории. Так ему принадлежит самая пространная биография Ликурга, содержащая избыток антикварных фактов и являющаяся как бы итогом многовековой литературной традиции о Ликурге. Степень достоверности показаний Плутарха во многом зависит от его источников, однако в целом материал Плутарха с поправками на известную тенденциозность его информаторов и своеобразие жанра исторической биографии представляется нам вполне добротным.

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ЛИКУРГА

В предисловии к биографии Ликурга Плутарх предупреждает читателя, что о «Ликурге невозможно сообщить ничего строго достоверного» и что «более всего расходятся сведения о том, в какую пору он жил» (I ). По этим основным линиям – историчность Ликурга и хронологические рамки его законодательства – до сих пор идут споры в научной литературе. В настоящее время большинство ученых полагают, что сомневаться в историческом существовании спартанского законодателя нет оснований. Время проведения реформ определяется, как правило, в диапазоне между концом IX и серединой VII в. до н.э. Согласно Плутарху, Ликург был автором не только первого конституционного документа, Большой Ретры, но и был ответствен за раздел земли в Спарте на клеры, за введение сисситий и за всю коллекцию характерных особенностей спартанской общественной жизни и общественного воспитания.

(Плутарх. Ликург, 5–6)

5. Лакедемоняне тосковали по Ликургу и неоднократно приглашали его вернуться, говоря, что единственное отличие их нынешних царей от народа – это титул и почести, которые им оказываются, тогда как в нем видна природа руководителя и наставника, некая сила, позволяющая ему вести за собою людей. Сами цари тоже с нетерпением ждали его возвращения, надеясь, что в его присутствии толпа будет относиться к ним более уважительно. В таком расположении духа находились спартанцы, когда Ликург приехал назад и тут же принялся изменять и преобразовывать все государственное устройство. Он был убежден, что отдельные законы не принесут никакой пользы, если, словно врачуя больное тело, страдающее всевозможными недугами, с помощью очистительных средств, не уничтожить дурного смешения соков и не назначить нового, совершенно иного образа жизни. С этой мыслью он прежде всего отправился в Дельфы. 1 Принеся жертвы богу и вопросив оракула, он вернулся, везя то знаменитое изречение, в котором пифия назвала его “боголюбезным”, скорее богом, нежели человеком; на просьбу о благих законах был получен ответ, что божество обещает даровать спартанцам порядки, несравненно лучшие, чем в остальных государствах. Ободренный возвещениями оракула, Ликург решил привлечь к исполнению своего замысла лучших граждан и повел тайные переговоры сначала с друзьями, постепенно захватывая все более широкий круг и сплачивая всех для задуманного им дела. Когда же приспел срок, он приказал тридцати знатнейшим мужам выйти ранним утром с оружием на площадь, чтобы навести страх на противников. Из них двадцать, самые знаменитые, перечислены Гермиппом; 1 первым помощником Ликурга во всех делах и наиболее ревностным соучастником издания новых законов называют Артмиада. Как только началось замешательство, царь Харилай, испугавшись, что это мятеж, укрылся в храме Афины Меднодомной, 2 но затем, поверивши уговорам и клятвам, вышел и даже сам принял участие в том, что происходило…

Из многочисленных нововведений Ликурга первым и самым главным был Совет старейшин (герусия). В соединении с горячечной и воспаленной, по слову Платона, 3 царской властью, обладая равным с нею правом голоса при решении важнейших дел, этот Совет стал залогом благополучия и благоразумия. Государство, которое носилось из стороны в сторону, склоняясь то к тирании, когда победу одерживали цари, то к полной демократии, когда верх брала толпа, положив посредине, точно балласт в трюме судна, власть старейшин, обрело равновесие, устойчивость и порядок: двадцать восемь старейшин (геронтов) теперь постоянно поддерживали царей, оказывая сопротивление демократии, но в то же время помогали народу хранить отечество от тирании. Названное число Аристотель объясняет тем, что прежде у Ликурга было тридцать сторонников, но двое, испугавшись, отошли от участия в деле. Сфер 4 же говорит, что их с самого начала было двадцать восемь… Впрочем, по-моему, Ликург поставил двадцать восемь старейшин скорее всего для того, чтобы вместе с двумя царями их было ровно тридцать.

Ликург придавал столько значения власти Совета, что привез из Дельф особое прорицание на этот счет, которое называют “ретрой”. 5 Оно гласит: “Воздвигнуть храм Зевса Силлания и Афины Силлании. 6 Разделить на филы и обы. 7 Учредить герусию из 30 членов с архагетами совокупно. От времени до времени созывать апеллу меж Бабикой и Кнакионом, и там предлагать и распускать, но господство и сила да принадлежит народу”. Приказ “разделить” относится к народу, а филы и обы – названия частей и групп, на которые следовало его разделить. Под архагетами подразумеваются цари. “Созывать апеллу” обозначено словом “апелладзейн”, ибо началом и источником своих преобразований Ликург объявил Аполлона Пифийского. Бабика и Кнакион теперь именуются… /текст испорчен/ и Энунтом, но Аристотель утверждает, что Кнакион – это река, а Бабика – мост. Между ними и происходили собрания, хотя в том месте не было ни портика, ни каких-либо иных укрытий: по мнению Ликурга, ничто подобное не способствует здравости суждений, напротив – причиняет один только вред, занимая ум собравшихся пустяками и вздором, рассеивая их внимание, ибо они, вместо того чтобы заниматься делом, разглядывают статуи, картины, проскений театра или потолок Совета, чересчур пышно изукрашенный. Никому из обыкновенных граждан не дозволялось подавать свое суждение, и народ, сходясь, лишь утверждал или отклонял то, что предложат геронты и цари. Но впоследствии толпа разного рода изъятиями и прибавлениями стала искажать и уродовать утверждаемые решения, и тогда цари Полидор и Феопомп 8 сделали к ретре такую приписку: “Если народ постановит неверно, геронтам и архагетам распустить”, то есть решение принятым не считать, а уйти и распустить народ на том основании, что он извращает и переиначивает лучшее и наиболее полезное. Они даже убедили все государство в том, что таково повеление бога, как явствует из одного упоминания у Тиртея 1:

Те, кто в пещере Пифона услышали Феба реченье,

Мудрое слово богов в дом свой родной принесли:

Пусть в Совете цари, которых боги почтили,

Первыми будут; пускай милую Спарту хранят

С ними советники-старцы, за ними – мужи из народа,

Те, что должны отвечать речью прямой на вопрос.

Перевод С. П. Маркиша.

ГЕРУСИЯ

В Спарте совет старейшин, или герусия, при малой значимости народного собрания, фактически являлась высшим правительственным органом. В момент учреждения герусии ее председателями были цари, позже – эфоры. Герусии принадлежала высшая судебная власть. Только геронты, к примеру, могли судить царей. И способ избрания, и отсутствие отчетности, и пожизненность членства в герусии наиболее соответствовали олигархической сущности спартанского государства.

(Плутарх. Ликург, 26)

Как уже говорилось, первых старейшин Ликург назначил из числа тех, кто принимал участие в его замысле. Затем он постановил взамен умерших всякий раз выбирать из граждан, достигших шестидесяти лет, того, кто будет признан самым доблестным. 2 Не было, вероятно, в мире состязания более великого и победы более желанной! И верно, ведь речь шла не о том, кто среди проворных самый проворный или среди сильных самый сильный, но о том, кто среди добрых и мудрых мудрейший и самый лучший, кто в награду за добродетель получит до конца своих дней верховную, – если здесь применимо это слово, – власть в государстве, будет господином над жизнью, честью, короче говоря, над всеми высшими благами. Решение это выносилось следующим образом. Когда народ сходился, особые выборные закрывались в доме по соседству, так чтобы и их никто не видел, и сами они не видели, что происходит снаружи, но только слышали бы голоса собравшихся. Народ и в этом случае, как и во всех прочих, решал дело криком. Соискателей вводили не всех сразу, а по очереди, в соответствии со жребием, и они молча проходили через собрание. У сидевших взаперти были таблички, на которых они отмечали силу крика, не зная кому это кричат, но только заключая, что вышел первый, второй, третий, вообще очередной соискатель. Избранным объявлялся тот, кому кричали больше и громче других. 3 С венком на голове он обходил храмы богов. За ним огромной толпою следовали молодые люди, восхваляя и прославляя нового старейшину, и женщины, воспевавшие его доблесть и участь его возглашавшие счастливой. Каждый из близких просил его откушать, говоря, что этим угощением его чествует государство. Закончив обход, он отправлялся к общей трапезе; заведенный порядок ничем не нарушался, не считая того, что старейшина получал вторую долю, но не съедал ее, а откладывал. У дверей стояли его родственницы, после обеда он подзывал ту из них, которую уважал более других, и, вручая ей эту долю, говорил, что отдает награду, которой удостоился сам, после чего остальные женщины, прославляя эту избранницу, провожали ее домой.

Перевод С. П. Маркиша.

ЦАРИ И ЭФОРЫ

Одновременно в Спарте правило два царя из разных династий, Агиадов и Еврипонтидов. Власть их была наследственной. Цари возглавляли спартанскую армию, а также являлись главными жрецами общины. Начиная с периода классики их власть имела тенденцию постепенно трансформироваться в обычную государственную должность, магистратуру, однако не совсем и не в полной мере. Особый статус царей, которые занимали в Спарте среднее, промежуточное положение между суверенными монархами и обычными государственными чиновниками, подметил уже Аристотель. (Пол. III , 10, 1, 1285 b ). В нижеприведенном отрывке Ксенофонта детально рассматривается деятельность царей в качестве военачальников.

(Ксенофонт. Лакедемонская полития, 13, 15)

13. Теперь я хочу изложить, какую власть и какие права Ликург дал царю над войском. Во-первых, во время похода государство снабжает царя и его свиту продовольствием. С ним питаются те полемархи, 1 которые постоянно находятся вместе с царем, чтобы в случае надобности он мог совещаться с ними. Вместе с царем также питаются три человека из числа “гомеев”, 2 их задача – заботиться обо всем необходимом для царя и его свиты, чтобы те могли целиком посвятить себя заботам о военных делах. Я хочу как можно точнее рассказать о том, как царь выступает в поход с войском. Прежде всего еще в городе он приносит жертву Зевсу-Водителю и божествам, спутникам Зевса. 3 Если жертвы благоприятны, “носитель огня” берет огонь с алтаря и несет его впереди всех до границы государства. Здесь царь вновь приносит жертвы Зевсу и Афине. Только в том случае, если оба божества благоприятствуют начинанию, царь переходит границы страны. Огонь, взятый от жертвенного костра, несут все время впереди, не давая ему угаснуть; за ним ведут жертвенных животных различных пород. Каждый раз царь начинает приносить жертвы в предрассветных сумерках, стремясь снискать благосклонность божества раньше врагов. При жертвоприношениях присутствуют полемархи, лохаги, пентекостеры, командиры наемников, начальники обоза, а также те из стратегов союзных государств, которые пожелают этого. Также присутствуют два эфора, 4 которые ни во что не вмешиваются, пока их не призовет царь. Они наблюдают за тем, как каждый ведет себя, и учат всех достойно вести себя во время жертвоприношений… Когда войско находится на марше и врага еще не видно, никто не идет впереди царя, за исключением скиритов 5 и конных разведчиков. Если предстоит битва, царь берет агему первой моры и ведет ее вправо, пока не оказывается с нею между двумя морами и двумя полемархами. Старейший из свиты царя строит те войска, которые должны стоять позади царского отряда. Эта свита состоит из гомеев, которые питаются вместе с царем, а также из гадателей, врачей, флейтистов, командира войска и из добровольцев, если таковые имеются. Таким образом, ничто не мешает действиям людей, так как все предусмотрено заранее…Когда наступает время располагаться на ночлег, царь выбирает и указывает место для лагеря. Отправление же посольств к друзьям или врагам не дело царя. К царю все обращаются, когда хотят чего-либо добиться. Если кто-нибудь приходит искать правосудия, царь отправляет его к элланодикам, 1 если добивается денег – к казначею, если приносит добычу – к лафирополам. 2 Таким образом, в походе царь не имеет других обязанностей, кроме обязанностей жреца и военачальника…

Я хочу еще рассказать, какие взаимоотношения Ликург установил между царями и общиной граждан, ибо царская власть – единственная, которая остается именно такой, какой она была установлена с самого начала. Другие государственные установления, как всякий может убедиться, уже изменились и продолжают изменяться даже сейчас. Ликург предписал, чтобы царь, ведущий свое происхождение от бога, совершал все общественные жертвоприношения именем государства. Он также должен вести войско туда, куда ему прикажет родина. Царю предоставляется право брать почетную часть жертвенного животного. В городах периеков 3 царю разрешают брать себе достаточное количество земли, чтобы он имел все необходимое, но не был богаче, чем следует. Чтобы цари не питались дома, Ликург предписал им участвовать в общественных трапезах. Он разрешил им получать двойную порцию не для того, чтобы цари ели больше других, а для того, чтобы они могли почтить пищей того, кого пожелают. Кроме того, Ликург дал право каждому царю выбрать для своей трапезы двух товарищей, которые назывались пифиями… 4 Таковы почести, воздаваемые царю в Спарте при его жизни. Они лишь немного отличаются от почестей, оказываемых частным лицам. Действительно, Ликург не желал ни внушить царям стремление к тирании, ни возбудить зависть сограждан к их могуществу. Что касается почестей, воздаваемых царю после смерти, то из законов Ликурга видно, что лакедемонских царей чтили не как простых людей, но как героев.

Перевод М. Н. Ботвинника.

Учреждение эфората в 754 г. до н.э. знаменовало собой победу полиса над суверенной царской властью. С усилением эфората постепенно все более и более уменьшалась власть спартанских царей. Кроме надзора за царями во время войны эфоры постоянно наблюдали за ними и в мирное время. Очевидно, сразу же после учреждения эфората между царями и эфорами была установлена ежемесячная клятва как знак компромисса между царями и общиной.

(Ксенофонт. Лакедемонская полития, 15, 7)

Эфоры и цари ежемесячно обмениваются клятвами: эфоры присягают от лица полиса, царь – от своего имени. Царь клянется править сообразно с законами, установленными в государстве, а полис обязуется сохранять царскую власть неприкосновенной, пока царь будет верен своей клятве.

Перевод М. Н. Ботвинника

В классическое время эфорам принадлежала вся исполнительная и контрольная власть в государстве. Избираемые из всей массы граждан, эфоры по сути дела выражали интересы всей общины и постоянно выступали как антагонисты царской власти. Уже в классический период власть эфоров была столь велика, что Аристотель уподобляет ее тиранической (Пол. II , 6, 14, 1270 b ). Однако, как всякая республиканская магистратура, власть эфоров была ограничена избранием только на один год и обязательностью отчета перед своими преемниками.

(Ксенофонт. Лакедемонская полития, 8, 3 – 4)

Естественно, что те же самые люди /самые знатные и влиятельные в Спарте/ совместно /с Ликургом/ 1 учредили и власть эфоров, поскольку они считали, что повиновение является величайшим благом и для государства, и для армии, и для частной жизни; ибо чем большей властью обладает правительство, тем скорее, как они считали, оно и граждан заставит себе подчиняться. (4) Так вот эфоры имеют право наказывать любого, кого только пожелают, и они обладают властью немедленно привести приговор в исполнение. Им дана также власть отстранять от должности еще до истечения срока их службы и даже заключать в тюрьму любых магистратов. Однако присудить их к смертной казни может только суд. Имея столь большую власть, эфоры не позволяют должностным лицам, как это имеет место в других полисах, в течение их служебного года делать все, что те сочтут нужным, но подобно тиранам или руководителям гимнасических состязаний, немедленно подвергают наказанию тех, кого уличат в противозаконии.

Перевод Л. Г. Печатновой.

Аристотель указывает на целый ряд недостатков, которые часто парализовывали деятельность эфората, в том числе и на случаи коррупции в среде эфоров.

(Аристотель. Политика, П, 66, 14 – 16, 1270 b )

Плохо обстоит дело и с эфорией. Эта власть у них ведает важнейшими отраслями управления; пополняется же она из среды всего гражданского населения, 2 так что в состав правительства попадают зачастую люди совсем бедные, которых вследствие их необеспеченности легко можно подкупить, и в прежнее время такие подкупы нередко случались, да и недавно они имели место в андросском деле, когда некоторые из эфоров, соблазненные деньгами, погубили все государство, по крайней мере насколько это от них зависело. 3 Так как власть эфоров чрезвычайно велика и подобна власти тиранов, то и сами цари бывали вынуждены прибегать к демагогическим приемам, отчего также получался вред для государственного строя: из аристократии возникала демократия. 15. Конечно, этот правительственный орган придает устойчивость государственному строю, потому что народ, имея доступ к высшей власти, остается спокойным… 16. Однако избрание на эту должность следовало бы производить из всех граждан 4 и не тем слишком уж ребяческим способом, каким это делается в настоящее время. Сверх того, эфоры выносят решения по важнейшим судебным делам, между тем как сами они оказываются случайными людьми; поэтому было бы правильнее, если бы они выносили свои приговоры не по собственному усмотрению, но следуя букве закона. Самый образ жизни эфоров не соответствует общему духу государства: они могут жить слишком вольготно, тогда как по отношению к остальным существует скорее излишняя строгость, так как они, не будучи в состоянии выдержать ее, тайно в обход закона предаются чувственным наслаждениям.

Перевод С. А. Жебелева.

ВОСПИТАНИЕ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ В СПАРТЕ

Желание унифицировать всех спартанских граждан и подготовить их исключительно к военной карьере привело к созданию в Спарте единой системы общественного воспитания. Эта система включала в себя круг обычаев, официальных запретов и предписаний, определявших повседневную жизнь каждого спартанца с рождения и до смерти. Для спартанского государства с его ярко выраженным военным характером казарменная система воспитания молодого поколения оказалась весьма эффективной. Об особенностях воспитания молодежи в Спарте рассказывают Ксенофонт (Лак. пол. 2 – 4) и Плутарх.

(Плутарх. Ликург, 16 – 18)

16. Отец был не в праве сам распорядиться воспитанием ребенка – он относил новорожденного на место, называемое “лесхой”, где сидели старейшие сородичи по филе. Они осматривали ребенка и, если находили его крепким и ладно сложенным, приказывали воспитывать, тут же назначив ему один из девяти тысяч наделов. 1 Если же ребенок был тщедушными безобразным, его отправляли к Апотетам (так назывался обрыв на Тайгете), считая, что его жизнь не нужна ни ему самому, ни государству, раз ему с самого начала отказано в здоровье и силе. 2 По той же причине женщины обмывали новорожденных не водой, а вином, испытывая их качества: говорят, что больные падучей и вообще хворые от несмешанного вина погибают, а здоровые закаляются и становятся еще крепче. Кормилицы были заботливые и умелые, детей не пеленали, чтобы дать свободу членам тела, растили их неприхотливыми и не разборчивыми в еде, не боящимися темноты или одиночества, не знающими, что такое своеволие и плач. Поэтому иной раз даже чужеземцы покупали кормилиц родом из Лаконии… Между тем спартанских детей Ликург запретил отдавать на попечение купленным за деньги или нанятым за плату воспитателям, да и отец не мог воспитывать сына, как ему заблагорассудится. Едва мальчики достигали семилетнего возраста, Ликург отбирал их у родителей и разбивал по отрядам, чтобы они вместе жили и ели, приучаясь играть и трудиться друг подле друга. Во главе отряда он ставил того, кто превосходил прочих сообразительностью и был храбрее всех в драках. Остальные равнялись на него, исполняли его приказы и молча терпели наказания, так что главным следствием такого образа жизни была привычка повиноваться. За играми детей часто присматривали старики и постоянно ссорили их, стараясь вызвать драку, а потом внимательно наблюдали, какие у каждого от природы качества – отважен ли мальчик и упорен ли в схватках. Грамоте они учились лишь в той мере, в какой без этого нельзя было обойтись, 3 в остальном же все воспитание сводилось к требованиям беспрекословно подчиняться, стойко переносить лишения и одерживать верх над противником. С возрастом требования делались все жестче: ребятишек коротко стригли, они бегали босиком, приучались играть нагими. В двенадцать лет они уже расхаживали без хитона, получая раз в год по гиматию, грязные, запущенные; бани и умащения были им незнакомы – за весь год лишь несколько дней они пользовались этим благом. Спали они вместе, по илам 1 и отрядам, на подстилках, которые сами себе приготовляли, ломая голыми руками метелки тростника на берегу Эврота. Зимой к тростнику подбрасывали и примешивали так называемый ликофон: считалось, что это растение обладает какою-то согревающей силой. 17. В этом возрасте у лучших юношей появляются возлюбленные. Усугубляют свой надзор и старики: они посещают гимнасии, присутствуют при состязаниях и словесных стычках, и это не забавы ради, ибо всякий считает себя до некоторой степени отцом, воспитателем и руководителем любого из подростков, так что всегда находилось, кому вразумить и наказать провинившегося. Тем не менее из числа достойнейших мужей назначается еще и педоном – надзирающий за детьми, а во главе каждого отряда сами подростки ставили одного из так называемых иренов – всегда наиболее рассудительного и храброго. (Иренами зовут тех, кто уже второй год как возмужал, меллиренами – самых старших мальчиков). Ирен, достигший двадцати лет, командует своими подчиненными в драках и распоряжается ими, когда приходит пора позаботиться об обеде. Большим он дает наказ принести дров, малышам – овощей. Все добывается кражей: одни идут на огороды, другие с величайшей осторожностью, пуская в ход всю свою хитрость, пробираются на общие трапезы мужей. Если мальчишка попадался, его жестоко избивали плетью за нерадивое и неловкое воровство. Крали они и всякую иную провизию, какая только попадалась под руку, учась ловко нападать на спящих или зазевавшихся караульных. Наказанием попавшимся были не только побои, но и голод: детей кормили весьма скудно, чтобы, перенося лишения, они сами, волей-неволей, понаторели в дерзости и хитрости… 18. Воруя, дети соблюдали величайшую осторожность; один из них, как рассказывают, украв лисенка, спрятал его у себя под плащом, и хотя зверек разорвал ему когтями и зубами живот, мальчик, чтобы скрыть свой поступок, крепился до тех пор, пока не умер. О достоверности этого рассказа можно судить по нынешним эфебам: я сам видел, как не один из них умирал под ударами у алтаря Ортии. 2

Перевод С. П. Маркиша

Граждане в Спарте даже в своей повседневной жизни должны были следовать определенным, строго регламентированным установлениям. Вся их жизнь протекала на виду у сограждан, роль семьи была сведена к минимуму. Будучи избавлены от материальных забот и по закону не имея даже права заниматься ремеслами, спартиаты большую часть своего времени проводили на охоте, в гимнасиях, за общественными столами, т. н. сисситиями. Сисситии являлись своеобразными обеденными клубами, участие в которых для всех спартанских граждан было строго обязательным. Благодаря общественному воспитанию и общественным обедам Спарте удалось унифицировать всю жизнь своих граждан и добиться если не фактического, то по крайней мере кажущегося равенства. Возможно, благодаря своему диковинному характеру, сисситии были столь подробно описаны античными авторами.

(Ксенофонт. Лакедемонская полития, 5, 2 – 7)

…Заметив, что тот порядок, который он застал у спартанцев, когда они, как все остальные эллины, питались у себя, ведет к изнеженности и беззаботности, Ликург ввел совместные трапезы. Он заставил питаться на глазах у всех, полагая, что при этом будет меньше нарушений предписанных законов. Он установил такое количество продовольствия, чтобы оно не вело к излишествам, но и не было бы недостаточным. К этому часто добавляется охотничья добыча, и богатые иногда заменяют хлеб пшеничным. 1 Таким образом, когда спартанцы совместно обедают в палатках, стол у них никогда не бывает ни лишенным яств, ни роскошным. Что касается напитков, то Ликург, запретив чрезмерные попойки, расслабляющие душу и тело, разрешил спартанцам пить лишь для утоления жажды, считая, что напиток тогда безвреднее и всего приятнее… В остальных государствах люди большей частью проводят время со своими сверстниками, так как с ними они чувствуют себя свободнее. Ликург же смешал в Спарте все возрасты, считая, что молодые люди могут многому научиться на опыте старших. На филитиях было принято рассказывать о подвигах, совершенных в государстве; так что в Спарте чрезвычайно редко встречается заносчивость, пьяные выходки, позорные поступки и сквернословие. Питание вне дома приносит еще и такую пользу: люди, возвращающиеся домой, вынуждены совершать прогулку; они должны думать о том, чтобы не напиться пьяными, зная, что не могут остаться там, где обедали.

Перевод М. Н. Ботвинника.

(Плутарх. Ликург, 12)

…На трапезы собиралось человек по пятнадцать, иной раз немногим менее или более. Каждый сотрапезник приносил ежемесячно медимн ячменной муки, восемь хоев 2 вина, пять мин сыра, две с половиной мины смокв и, наконец, совсем незначительную сумму денег для покупки мяса и рыбы. 3 Если кто из них совершал жертвоприношение или охотился, для общего стола поступала часть жертвенного животного или добычи, но не все целиком, ибо замешкавшийся на охоте или из-за принесения жертвы не мог пообедать дома, тогда как остальным надлежало присутствовать. Обычай совместных трапез спартанцы неукоснительно соблюдали вплоть до поздних времен… Рассказывают, что желавший стать участником трапезы, подвергался вот какому испытанию. Каждый из сотрапезников брал в руку кусок хлебного мякиша и, словно камешек для голосования, молча бросал в сосуд, который подносил, держа на голове, слуга. В знак одобрения комок просто опускали, а кто хотел выразить свое несогласие, тот предварительно сильно стискивал мякиш в кулаке. И если обнаруживали хотя бы один такой комок, соответствующий просверленному камешку, 4 искателю в приеме отказывали, желая, чтобы все, сидящие за столом, находили удовольствие в обществе друг друга… 5 Из спартанских кушаний самое знаменитое – черная похлебка. Старики даже отказывались от своей доли мяса и уступали ее молодым, а сами вволю наедались похлебкой. Существует рассказ, что один из понтийских царей единственно ради этой похлебки купил себе повара-лаконца, но, попробовав, с отвращением отвернулся, и тогда повар ему сказал: “Царь, чтобы есть эту похлебку, надо сначала искупаться в Эвроте”. Затем, умеренно запив обед вином, спартанцы шли по домам, не зажигая светильников: ходить с огнем им запрещалось как в этом случае, так и вообще, дабы они приучались уверенно и бесстрашно передвигаться в ночной темноте. Таково было устройство общих трапез.

Перевод С. П. Маркиша.

Впервые идеалы военной доблести воплотил в своих элегиях Тиртей, спартанский поэт VII в. до н.э., участник Второй Мессенской войны. Тиртей ценил военную доблесть выше всех человеческих добродетелей. Его знаменитые маршевые песни, т. н. эмбатерии, и военные элегии оказали огромное влияние на воспитание в духе высокого патриотизма многих поколений спартанцев. Поэтическое наследие Тиртея очень рано было канонизировано, став обязательным элементом спартанского школьного образования.

(Тиртей, Фрагменты 6 – 9).

Так как потомки вы все необорного в битвах Геракла,

Будьте бодры, еще Зевс не отвратился от нас!

Вражеских полчищ огромных не бойтесь, не ведайте страха,

Каждый пусть держит свой щит прямо меж первых бойцов,

Жизнь ненавистной считая, а мрачных посланниц кончины –

Милыми, как нам милы солнца златые лучи!

Опытны все вы в делах многослезного бога Арея,

Ведомы вам хорошо ужасы тяжкой войны,

Юноши, вы и бегущих видали мужей и гонящих;

Зрелищем тем и другим вдоволь насытились вы!

Воины те, что дерзают, смыкаясь плотно рядами,

В бой рукопашный вступать между передних бойцов,

В меньшем числе погибают, а сзади стоящих спасают;

Труса презренного честь гибнет мгновенно навек:

Нет никого, кто бы мог до конца рассказать все мученья,

Что достаются в удел трусу, стяжавшему стыд!

Трудно решиться ведь честному воину с тылу ударить

Мужа, бегущего вспять с поля кровавой резни;

Срамом покрыт и стыдом мертвец, во прахе лежащий,

Сзади пронзенный насквозь в спину копья острием!

Пусть же, широко шагнув и ногами в землю упершись,

Каждый на месте стоит, крепко губу закусив,

Бедра и голени снизу и грудь свою вместе с плечами

Выпуклым кругом щита, крепкого медью, прикрыв;

Правой рукою пусть он потрясает могучую пику,

Грозный шелома султан над головой всколебав;

Пусть среди подвигов ратных он учится мощному делу

И не стоит со щитом одаль летающих стрел;

Пусть он идет в рукопашную схватку и длинною пикой

Или тяжелым мечом насмерть врага поразит!

Ногу приставив к ноге и щит свой о щит опирая,

Грозный султан – о султан, шлем – о товарища шлем,

Плотно сомкнувшись грудь с грудью, пусть каждый дерется с врагами.

Стиснув рукою копье или меча рукоять!

Вперед, о сыны отцов, граждан

Мужами прославленной Спарты!

Щит левой рукой выставляйте,

Копьем потрясяйте отважно

И жизни своей не щадите:

Ведь то не в обычаях Спарты.

Перевод В. В. Латышева

ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ СРЕДИ СПАРТИАТОВ

С именем Ликурга античная традиция связывает перерождение всего спартанского общества. Оно заключалось, во-первых, в образовании военной касты, куда включались все спартиаты, во-вторых, в искусственном выравнивании уровня их жизни и, в-третьих, в полной изоляции Спарты от всего внешнего мира. Отсутствие собственной монетной чеканки и запрещение ввоза иностранной валюты искусственно затормозили развитие в Спарте товарно-денежного хозяйства и поставили Спарту в ряд самых отсталых в экономическом отношении полисов Греции. Важные замечания об этой стороне жизни спартанского общества встречаются у Плутарха.

(Плутарх. Ликург, 9, 1– 6)

9, 1 – 6 Затем он /Ликург/ взялся за раздел и движимого имущества, чтобы до конца уничтожить всяческое неравенство, но, понимая, что открытое изъятие собственности вызовет резкое недовольство, одолел алчность и корыстолюбие косвенными средствами. Во-первых, он вывел из употребления всю золотую и серебряную монету, оставив в обращении только железную, да и той при огромном весе и размерах назначил ничтожную стоимость, так что для хранения суммы, равной десяти минам, 1 требовался большой склад, а для перевозки – парная запряжка. По мере распространения новой монеты многие виды преступлений в Лакедемоне исчезли. Кому, в самом деле, могла припасть охота воровать, брать взятки или грабить, коль скоро нечисто нажитое и спрятать было немыслимо, и ничего завидного оно собою не представляло, и даже разбитое на куски не получало никакого употребления? Ведь Ликург, как сообщают, велел закалять железо, окуная его в уксус, и это лишало металл крепости, он становился хрупким и ни на что более не годным, ибо никакой дальнейшей обработке уже не поддавался. Затем Ликург изгнал из Спарты бесполезные и лишние ремесла. Впрочем, большая их часть и без того удалилась бы вслед за общепринятой монетой, не находя сбыта для своих изделий. Возить железные деньги в другие греческие города было бессмысленно, – они не имели там ни малейшей ценности, и над ними только потешались, – так что спартанцы не могли купить ничего из чужеземных пустяков, да и вообще купеческие грузы перестали приходить в их гавани. В пределах Лаконии не появлялись ни искусный оратор, ни бродячий шарлатан-предсказатель, ни сводник, ни золотых или серебряных дел мастер 2 – ведь там не было больше монеты! Но в силу этого роскошь, понемногу лишившаяся всего, что ее поддерживало и питало, сама собой увяла и исчезла. Зажиточные граждане потеряли все свои преимущества, поскольку богатству был закрыт выход на люди, и оно без всякого дела пряталось взаперти по домам.

Перевод С. П. Маркиша

ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ПОЛОЖЕНИЕ ИЛОТОВ

Уже в древности существовал удивительный разнобой мнений относительно происхождения илотов. Однако все без исключения античные авторы сходились в одном: илотия в Спарте – это особая форма рабства, отличная от классического его варианта и возникшая как результат порабощения дорийскими завоевателями лаконских и мессенских греков. Положение спартанских илотов, по-видимому, было гораздо унизительнее, чем положение рабов в любом другом греческом полисе. Во фрагменте Мирона из Приены, сохраненном у Афинея (рубеж II – III вв. н. э.), показан весь комплекс мер, направленных на физическое и морально-психологическое подавление илотов.

(Афиней, XIV , 657 D )

О том, с какой дерзостью и высокомерием лакедемоняне вели себя по отношению к илотам, свидетельствует и Мирон из Приены во второй книге своих мессенских штудий: “А все, что они поручают илотам, связано с позором и унижением. Так им полагается носить шляпы из собачьей кожи и одеваться в шкуры животных. Ежегодно илоты получают определенное число ударов, даже если они и не совершили никакого преступления. Это делается для того, чтобы илоты всегда помнили, что они – рабы. Кроме того, если кто-нибудь из них своим внешним видом начинает сильно отличаться от раба, то и он сам наказывается смертью, и на хозяина его накладывается штраф за то, что тот вовремя не пресек чрезмерного развития своего илота”.

Перевод Л. Г. Печатновой

Страх, который внушали илоты спартанцам, заставлял последних жить в атмосфере постоянного стресса. Воспринимая илотов как внутренних врагов, спартанцы питали к ним глубочайшее недоверие. О степени этого недоверия свидетельствует отрывок из утраченного политического трактата Крития, активного участника тирании Тридцати в Афинах и известного лаконофила. Этот фрагмент приводит в своей речи “О рабстве” писатель–софист IV в. Либаний.

(Либаний, XXV , 63)

Лакедемоняне дали себе против илотов полную свободу убивать их, и о них Критий говорит, что в Лакедемоне существует самое полное рабство одних и самая полная свобода других. Ведь из-за чего другого, – говорит сам Критий, – как не из-за недоверия к этим самым илотам спартиат отбирает у них дома ручку щита? Ведь он не делает это на войне, потому что там часто необходимо быть в высшей степени расторопным. Он всегда ходит, держа в руках копье, чтобы оказаться сильнее илота, если тот взбунтуется, будучи вооружен одним лишь щитом. Они изобрели себе также и запоры, с помощью которых они полагают преодолеть козни илотов.

Это было бы то же самое, что жить совместно с кем-нибудь, испытывая перед ним страх и не смея отдохнуть от ожидания опасностей. И как могут те, которых и во время завтрака, и во сне, и при отправлении какой-либо другой потребности, вооружает страх по отношению к рабам, как могут такие люди… наслаждаться настоящей свободой?… Подобно тому, как цари у них отнюдь не были свободными, ввиду того, что эфоры имели власть вязать и казнить царя, так и все спартиаты лишились своей свободы, живя в условиях ненависти со стороны рабов.

Перевод А. Я. Гуревича.

ТЕРРОР СПАРТАНЦЕВ ПО ОТНОШЕНИЮ К ИЛОТАМ

По словам Фукидида (IV , 80), большинство мероприятий спартанцев было направлено главным образом на защиту от илотов. Одной из главных форм устрашения илотов в Спарте являлись так называемые криптии, или тайные убийства рабов. С изобретением криптий террор спартанцев по отношению к илотам принял узаконенный характер. Самое полное описание криптий принадлежит Плутарху.

(Плутарх. Ликург, 28)

Вот как происходили криптии. 1 Время от времени власти отправляли бродить по окрестностям молодых людей, считавшихся наиболее сообразительными, снабдив их только короткими мечами и самым необходимым запасом продовольствия. Днем они отдыхали, прячась по укромным уголкам, а ночью, покинув свои убежища, умерщвляли всех илотов, каких захватывали на дорогах…Аристотель особо останавливается на том, что эфоры, принимая власть, первым делом объявляли войну илотам, дабы узаконить убийство последних. 2 И вообще спартанцы обращались с ними грубо и жестоко. Они заставляли илотов пить несмешанное вино, а потом приводили их на общие трапезы, чтобы показать молодежи, что такое опьянение. Им приказывали петь дрянные песни и танцевать смехотворные танцы, запрещая развлечения, подобающие свободному человеку. Даже гораздо позже, во время похода фиванцев в Лаконию, 3 когда захваченным в плен илотам велели спеть что-нибудь из Терпандра, Алкмана или лаконца Спендонта, они отказались, потому что господам-де это не по душе. Итак, те, кто говорит, что в Лакедемоне свободный до конца свободен, а раб до конца порабощен, совершенно верно определили сложившееся положение вещей. Но, по-моему, все эти строгости появились у спартанцев лишь впоследствии, а именно, после большого землетрясения, 4 когда, как рассказывают, илоты, выступив вместе с мессенцами, страшно бесчинствовали по всей Лаконии и едва не погубили город. Я, по крайней мере, не могу приписать столь гнусное дело, как криптии, Ликургу, 5 составивши себе понятие о нраве этого человека по той кротости и справедливости, которые в остальном отмечают всю его жизнь и подтверждены свидетельством божества.

Перевод С. П. Маркиша.

Кроме криптий в арсенале спартанцев были и другие способы устрашения илотов. Самый известный случай – уничтожение двух тысяч илотов, которым ранее спартанцы за военную службу обещали свободу. Эта акция была следствием паники, охватившей спартанцев из-за массового бегства илотов в оккупированный афинянами Пилос (425 г. до н.э.).

(Фукидид, IV , 80, 2 – 4)

Вместе с тем спартанцы получали желанный предлог удалить из страны часть илотов, чтобы те не вздумали поднять восстание теперь, когда Пилос был в руках врагов. Ведь большинство лакедемонских мероприятий искони было, в сущности, рассчитано на то, чтобы держать илотов в узде. Устрашенные дерзостью многочисленной молодежи илотов, лакедемоняне прибегли и к такой мере. Они предложили отобрать некоторое число илотов, считающих себя наиболее способными в военном деле, обещая им свободу (на самом же деле лакедемоняне хотели только испытать илотов, полагая, что как раз самые свободолюбивые скорее всего способны в сознании собственного достоинства напасть на своих господ). Таким образом, было отобрано около 2000 илотов, которые с венками на головах (как бы уже получившие свободу) обходили храмы. Немного спустя, однако, лакедемоняне перебили этих илотов, причем никто не знал, где и как они погибли.

Перевод Г. А. Стратановского.

«Мне не нужно друга, который, во всем со мной соглашаясь, меняет со мною взгляды, кивая головой, ибо тень то же делает лучше».
Эти слова принадлежат известному древнегреческому биографу, философу, историку Плутарху. Они позволяют нам понять, почему имя и труды этого поистине уникального и интересного человека известны и поныне. Хотя факты самой биографии Плутарха во многом утрачены, некоторые сведения всё же имеются благодаря самому Плутарху. Он в своих же трудах упоминал те или иные события, происходившие на его жизненном пути.

Детство Плутарха

Плутарх родился в 46 году в греческом городе Херонея в Беотии. Благодаря своим родителям будущий филосов получил прекрасное образование, которое легло в основу его дальнейшей деятельности. Семейное воспитание оказало большое влияние на его мировоззрение, помогло Плутарху постичь многие знания, а в дальнейшем стать автором многочисленных трудов.

Его отец Автобул и дед Ламприй были хорошо образованными и умными людьми. Они рассказывали ему интересные исторические факты, о знаменитых личностях, могли поддержать разговор на любую тему. Образованность отца и деда позволили Плутарху начальное образование получить на дому.

У него было ещё два брата - также просвещённые люди. Известно, что несмотря на образованность всех членов семьи, они не являлись аристократами, хотя были зажиточными гражданами. Всё это делало их род весьма уважаемым среди окружающих.

Юность Плутарха

Начиная с самых ранних лет, Плутарх постоянно учился и, кстати, делал этот всю свою жизнь. Чтобы получить специальное образование, он отправился в Афины, где изучал такие науки, как риторика, математика, философия и другие. Его главным учителем в те годы был Аммоний, сыгравший значимую роль в формировании философских взглядов Плутарха.

Деятельность Плутарха

После получения образования Плутарх возвращается в свой родной город и посвящает всю свою оставшуюся жизнь служению Херонее. Благодаря своим разносторонним знаниям он уже с юношеских лет работает на управляющих должностях. По роду своей деятельности ему приходилось нередко посещать самого римского императора Траяна, чтобы решить те или иные политические вопросы.

Во время деловых визитов в Рим он успевал ещё посещать философские и исторические лекции, активно сам на них выступал. Во время таких бесед он сдружился с консулом Квинтом Сосием Сенекионом – лучшим другом Траяна. Эта дружба с Сенекионом в совокупности с растущей известностью Плутарха послужили его продвижению по карьерной лестнице. До 117 года он служил консулом, а после смерти Траяна при новом римском императоре Адриане Плутарх занимал должность прокуратора провинции Ахайи.

Эти должности были очень ответственными и важными. Чтобы понять всю их значимость, нужно отметить, что ни одно решение в провинции Ахайи не могло быть действительным без участия Плутарха. Это означает, что с ним должно было согласовываться любое мероприятие. То или иное решение осуществлялось, только если оно было одобрено Плутархом.

Помимо политики, он уделял большое внимание ещё и религии, и общественной деятельности. Так, примерно в 95 году Плутарх был избран жрецом в храме Апполона в Дельфах. Жрецы в то время выбирались обществом, и этот факт свидетельствует о глубоком уважении и почитании Плутарха в народе. Люди в честь него даже воздвигли статую.

Труды Плутарха

Плутарх оставил после себя много значимых трудов. Он создал более двухсот сочинений на разнообразные темы. Главным образом, они носили исторический и поучительный характер. К сожалению, до нашего века дошла лишь малая часть его трудов. Среди них имеется его основной труд - «Сравнительные жизнеописания», где он описывал биографии знаменитых людей: римлян и греков.

Суть «Сравнительных жизнеописаний» состоит в том, что автор брал биографии двух личностей и проводил сравнения. Так, в этом труде можно найти описания жизни Александра Македонского, Гая Юлия Цезаря, Тесея, Ромула, Цицерона и других. Этот труд имеет для нас большое значение, так как содержит достоверные и наиболее полные сведения об античных личностях. До наших дней дошли жизнеописания двадцати двух пар, остальные были утрачены.

Среди остальных трудов Плутарха: «Политические наставления», «О сообразительности животных», «О любви к детям», «О болтливости», «О злокозненности Геродота», «О чрезмерном любопытстве» и многие другие на самые разнообразные темы. Большой интерес представляют пифийские диалоги, где им рассматриваются различные религиозно-философские вопросы своего времени.

Ученики Плутарха

Несмотря на то, что он был весьма влиятельным политиком и вёл активную общественную деятельность, Плутарх был ещё и хорошим семьянином и отцом своим детям. Доподлинно неизвестно, сколько детей у него было. Некоторые источники упоминают о пяти сыновьях.

Так же как и отец Плутарха, он сам обучал своих детей. В его доме никогда не было пусто. Здесь всегда были рады молодёжи. В связи с этим Плутарх открыл свою собственную Академию, где был руководителем и лектором. Таким образом, у него было много учеников, но история, к сожалению, умалчивает их имена. Известно лишь, что один из последователей Плутарха – его племянник Секст Херонейский, который воспитывал самого Марка Аврелия – знаменитого будущего императора.

Плутарх умер в 127 году. Он прожил восемьдесят один год. Для того времени это был весьма солидный возраст, немногим удавалось доживать до таких лет. Он всегда придерживался здорового образа жизни и постоянно предостерегал своих близких и вообще всех людей словами: «Никакое тело не может быть столь крепким, чтобы вино не могло повредить его». Действительно, «золотые» слова, которые сквозь многие столетия не утратили своей актуальности.